Жгучий глагол - [55]
Я в рот ебал, кто выше меня ростом.
Самоуверенно-горделивая реплика маленького ростом человека в ответ на увещевания не ввязываться в ссору с более сильным и высоким.
Я дико извиняюсь.
Присовокупив к своему извинению слово «дико», говорящий выражает крайнюю степень своего сожаления о случившемся.
Я думал, ты плохо играешь (поёшь и т. п.), а ты совсем не умеешь.
Неодобрительная оценка чьих-либо действий. Нужный эффект достигается за счёт концовки фразы, смысл которой идёт вразрез с началом, предполагающим если не похвалу, то достойную оценку умений человека.
Я ебу и плачу.
Пустоговорка, отражающая недоумение по поводу чего-нибудь, внутреннее несогласие с происходящим.
Я же не близко от школы живу!
Полушутливое объяснение неуспеваемости в учёбе.
Я за него!
Шутливый отклик на обращение по имени.
Я за тыщу вёрст ебаться сюда приехал, что ли?!
Подобным образом выражается убеждённость говорящего в своей значимости, предназначении для более серьёзных дел, нежелание размениваться по пустякам.
Язык в жопу.
Говорится в адрес человека, не смеющего ответить или не находящего ответа на вопрос, обвинение. Также и в случае сильной усталости, одышки, например от быстрой ходьбы, бега.
Язык острый? Ну на, мне жопу побрей.
Так говорит, как правило, человек, уязвлённый чужой остротой в свой адрес, насмешкой собеседника.
Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик.
Грустно-ироничная самооценка универсальности качеств современной женщины.
Я и так на хую, только ноги свесил.
Ответ на ругательство в свой адрес: «Иди на хуй!»
Яйца на поворотах заносит.
Говорится при потере человеком координации, невозможности вовремя повернуть при движении.
— Я лежу на берегу, не могу поднять ногу́.
— Не ногу́, а но́гу!
— Всё равно не мо́гу.
Смысла в этих стихотворных строчках чуть, а улыбку вызвать могут.
Я люблю её, она его, а ему, как видно, нравится другая.
Констатация неутешительного факта, что у всякого человека свой предмет любви; по-другому: все в жизни нестройно, хаотично.
Я много не пью — разве что на два пальца в тазике.
Скромность пьющего человека в оценке своих возможностей и запросов.
Я не поэт, но я скажу стихами:
Пошёл ты на хуй мелкими шагами!
Поэтизированная брань в адрес неугодного человека. Подобным возвышенным образом порой указывают человеку на дверь, изгоняют от себя или просто демонстрируют пренебрежение им.
Я не пью, я постоянно похмеляюсь.
Аргумент в оправдание затянувшейся пьянки, запоя.
Я не такой, как твоего отца дети.
Иносказательно: я не такой, как ты.
Я — последняя буква в алфавите.
Одёргивание того, кто много якает, проявляет нескромность попытками выделиться, преувеличить свою роль в чём-то.
Яп-понский городовой.
Удачно прикрытое ругательство, с намёком на созвучие первого слога, произнесённого с запинкой, со словом «Ёб».
Я пришёл к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало.
Приветствие, попытка разбудить человека.
Я сам себе Петлюра!
Другими словами: не командуйте мной, не поучайте, — я сам во всём разбираюсь и сам принимаю решения.
Я сам с усам.
Я сам умею, знаю, могу…
Я сегодня очень-очень сексуально озабочен.
Лёгкий напев с намёком на желание половой близости.
Ясно, что ничего не ясно.
Говорится в случае, когда становится очевидным, что ситуация запутана, проблема сложнее, чем предполагалось, решение пока не найдено.
Я тебе что — на хуй соли насыпал?
Недоуменно-возмущённый вопрос в ответ на пристрастное или негативное к себе отношение с чьей-либо стороны, не имеющее под собой оснований.
Я угощаю!
Чёрная шутка в адрес приятеля, сопровождающая предложение справить малую нужду.
Я хуею, дорогая редакция.
Выражение удивления, недоумения, имеющее форму обращения в редакцию (намёк на распространённую форму социальной активности населения в застойные годы).
— Я хуею!
— Не хуей — в хуй превратишься.
Первая фраза подчёркивает сильное удивление, недовольство говорящего. Ответное выражение не признаёт за говорящим такого права.
Я чего? Я ничего! Другие вон чего — и то ничего. А я чего?
Отговорка, оправдание ссылкой на более серьёзные проступки других. Фраза призвана продемонстрировать окружающим непричастность говорящего к произошедшим событиям либо незначительность его роли.
Я человек интеллигентный, но простой, — я и убить могу.
Просьба не обманываться кажущейся воспитанностью и незлобивостью человека (выступает в роли угрозы).
Я человек мирный… хотя и военный.
Проявление миролюбия, намёк говорящего на то, что он терпимо относится в поступкам окружающих, хотя есть возможности пресечь предосудительные действия.
Я что, дочь Рокфеллера ебу?
Возмущение слишком большими запросами окружающих, желанием получить больше того, чем человек готов или способен поделиться.
Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.
Предлагаемое пособие имеет практическую направленность и нацелено на то, чтобы помочь учащимся подготовиться к выполнению самых сложных заданий на Едином государственном экзамене по русскому языку (часть «С»), т.е. к написанию сочинения-рассуждения в жанре, близком к рецензии или эссе. В пособии даны речевые образцы и методические шаги по выстраиванию сочинения-рассуждения в жанре рецензии, указаны типичные, часто встречающиеся на ЕГЭ грамматические и речевые ошибки, предложены советы, как начинать и завершать письменную работу, приведены основные параметры стилей речи и образцы рецензий по каждому из них.
У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.
Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей.
В центре внимания научных работ, которые составили настоящий сборник, находится актуальная проблематика транснациональных процессов в русской литературе и культуре. Авторы рассматривают международные литературные и культурные контакты, а также роль посредников в развитии русской культуры. В их число входят И. Крылов, Л. Толстой, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам и другие, не столь известные писатели. Хронологические рамки исследований охватывают период с первой четверти XIX до середины ХХ века.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.