Жестокий рассказ - [2]

— У меня… по-другому. Шестилетнего, мать водила меня в школу, — сказал Бадди и взял несколько аккордов. — После тех дребезжащих сундуков, к которым я привык, трудно освоиться с этим ангелом. Не привык к хорошему инструменту. У меня его никогда не было.

— Возьми их пять. Десяток возьми. Нацепи их все на себя — одетый, я не так уж смешон, как у нас говорят. — Он налил Бадди и себе. — Где ты еще работал после того, как я видел тебя у Фондов?

— Знаешь, как-то… Слонялся повсюду.

— Не хочешь говорить?

— Я не против рассказать, но на черта? Работал в клубах. Немного на радио. Использовал несколько шансов.

— Каких?

— Записывался.

— Послушай, в чем же дело? Пьешь?

— В таких случаях это самый банальный вопрос.

— Женщины? Женщина?

— Послушайте, мистер Синклер, вы обещали мне сто долларов за три часа игры на пианино, не так ли?

— Другими словами, не лезь со своими расспросами? О’кэй. Готов играть?

— Сыграю, как это делал Ходжи, только, естественно, без оркестра. Бейдерберк тогда играл у него, кажется. Потом исполню для тебя «В тумане». Для логической связи.

— Настоящий маэстро, — похвалил Рекс.

Бадди блестяще воспроизвел «Дорожный блюз» и, закончив игру, опустил руки.

— А теперь «В тумане», — напомнил Рекс.

— Все. Больше не буду, — отрубил Бадди. — Ты должен мне только тридцать три доллара.

— В чем дело?

— Не знаю.

— Сентиментальная ассоциация?

— Боже, ты имеешь в виду Бейдерберка? Великого Бикса? С ним я не играл. Это для таких, как вы, мистер Синклер: для любителей постучать на «кастрюлях». Как насчет вызвать такси? Оплачиваю бесплатным концертом.

— Ты заработал всю сотню, — ответил Рекс. — Но такси — совсем другое дело. Пока не спадет туман, ты приговорен. Позвони в диспетчерскую, и тебе скажут то же самое. Знаю из практики…

— Я бы пошел пешком, но эти змеи… Одолжи пистолет.

— Нет. Могу дать фонарик и палку, — предложил Рекс.

— Как слепец, черт подери! — проговорил Бадди.

— Хочешь, оставайся на ночь в гостиной? Там есть все: пижама, новые зубные щетки. Можешь располагаться.

— А ты что собираешься делать? Слушать музыку?

— Как раз думаю об этом. Есть одна девушка, и, если она не занята, то доберется сюда и в тумане.

— У нее есть подруга? — оживился Бадди.

— Хочешь, я спрошу. Может быть, и есть.

— Во сколько все это обойдется? Я не располагаю больше чем сотней.

— Чепуха, расходы беру на себя, — сказал Рекс.

— Этого ты не должен делать.

— Я ничего не должен, но я нуждаюсь в компании и, полагаю, буду ее иметь, — Рекс подошел к телефону, набрал номер и стал ждать. — Сандра?.. Рекс. Приезжай… Брось, совсем не поздно. Слушай, садись в машину… Ты не могла бы прихватить с собой подругу?.. Нет, он не художник. Сомневаюсь, что знаешь его… Тридцать с небольшим. Бизнесмен. Связан с клавиатурой. Имеет вес в тех кругах… Видел его несколько лет назад на вечеринке у Хэнка Фонды… Что за допрос?.. Хорошо, если она новенькая, она заинтересована в знакомстве с нужными людьми, не так ли?.. Ну ладно. Только приезжайте вместе: туман ужасный… Ты умница, Сандра. Обязательно буду вспоминать твое имя в молитвах. — Он повесил трубку. — Через полчаса она будет здесь с подругой. Сандвич или еще что?

— Кто такая Сандра?

— Думаю, ты понял из разговора: она поставляет девушек для высшего общества, зарабатывая этим больше, чем на съемках в кино. Это ее основной доход. И все наличными: никаких чеков. Она не верит ни в какие проценты, и я с ней согласен.

— Кого она приготовила для меня?

— Какую-то новенькую. Живет с ней в одном доме. Больше добавить нечего. Боишься, что окажется твоей бывшей женой или что-то в этом роде?

— Я не говорил, что был женат, — сказал Бадди.

— Намекал, — подправил Рекс.

— Ты прав, — подтвердил тот. — Был. Дважды. Я не боюсь, что они могли стать дежурными девушками: одна умерла, а другая замужем за тромбонистом в Нью-Йорке.

— И которую из них напомнил тебе «Дорожный блюз»?

— Мертвую. Ей нравился «Ленивец» — мелодия, в которую Ходжи вставил фрагмент из «Дорожного блюза».

— Покажи-ка, — попросил Рекс.

Бадди взглянул на него.

— Ты хочешь, чтобы я вновь сел за пианино? Ну, хорошо. — Он сыграл отрывок из «Ленивца». — Что еще тебе исполнить?

— Ничего, если ты не в настроении.

— Понимаешь, я впервые в доме у кинозвезды, когда нет никакого общества. Я играл и у Генри Фонды, и Джимми Стюарта, и у других, но там всегда было много народа. И в этом большая разница.

— Что ты имеешь в виду?

— Хорошо, возьмем тебя. Ты приезжаешь куда-то на вечер, шеф подходит к нам, говорит, это Рекс Синклер, будто бы мы и не знаем. Велит нам сыграть несколько мелодий из шоу, просит тебя послушать немного и получает сотню долларов или чуть больше. Я играю, ты подходишь со стаканом, слушаешь. Видя дрянное пианино, предлагаешь сотню и везешь сюда. И вот мы вдвоем: ты — одна из самых блистательных «звезд» кинобизнеса, я — клубный пианист.

— Допустим, не один из самых-самых. Мельче Фонды или Стюарта, но с постоянной работой. Я снимаюсь в фильмах, на которые им не наплевать.

— Мне неизвестны ваши закулисные дела, но для меня ты большая звезда. И когда я попадаю сюда, мы играем дуэтом: я — на пианино, ты — на ударных. Мило. Тебя бы близко не подпустили к приличному оркестру, разве что в каком-нибудь захудалом джаз-банде сжалились бы и позволили иногда подрабатывать. Ноты знаешь?