Жертва - [27]

Аэлиша повернулась и заглянула в потемневшие изумрудные омуты.

– Четыре сотни?! – поразилась она.

– Наги живут до двух тысяч лет, любимая, – деликатно, но настойчиво Шейсаллех прижал ее к себе. – Мой дед примерно в моем же возрасте покинул ваш мир. Вместе со всеми остальными магическими существами. Единственное, что осталось от них – легенды, что в последствии были искажены временем и людской молвой.

– Но почему вы покинули наш мир?

– Магия ушла из него, цветочек. И никто не знает почему. Таким как я с каждым годом становилось все тяжелее подпитывать свой магический резерв. Его словно что-то вытягивало по капле, и наши тела не успевали его восстанавливать. Чтобы не терять свои способности, решено было покинуть этот мир. Наиболее сильные маги придумали способ перехода, который открыл врата в смежный мир. Ушли все, кто захотел. В первую очередь – народы, владеющие магией. Люди тоже, но совсем немного, ведь после нас освободилось столько земель. Переселенцам же было непросто – открытый мир не был пустым. Я не буду утомлять тебя историей войн и трудный переговоров, ты узнаешь их позже, если пожелаешь. Однако нам все же нашлось место под солнцем Архаитэ.

– Но почему твоего деда считали Богом?

Шейсаллех вздохнул:

– Недоразумение, цветочек. Шейссах был одним из пяти магов, что открыли Врата.

– Пять Богов! – догадалась она.

– Именно так, умница моя. Люди живут мало, и ваша память быстро искажает события прошлого, особенно под чужим влиянием. У каждого из пятерки сильнейших было множество последователей и не всегда магиков. Видимо, наиболее ушлые и создали культы. К сожалению иные не гнушаются использовать религию для собственной выгоды.

Аэлиша повернулась и уперлась ладонями в твердую грудь мужчины. Ей хотелось спросить еще о многом, но думать, когда твою шею осыпают поцелуями, а обнаженный живот то и дело поглаживают, весьма не просто.

Почувствовав, что его отталкивают, Шейсаллех обиженно поджал губы, но наглеть не стал.

– Ладно. С этим ясно. Но зачем ты вернулся? Здесь же нет магии!

– Не совсем. Остались крохи и там, где были открыты Врата.

– В этих пещерах?

– Именно так. Сюда же я приползаю каждый раз, как наступает пора линьки. Как ты могла заметить – это трудный процесс, к тому же обновляется не только тело, но и магический резерв. Перед сбросом кожи он становится слишком мал, что делает нас уязвимыми. Поэтому каждый наг тщательно ищет уединенное место, где может переждать это непростое время. Однажды, еще когда я был совсем юн, дед показал мне эти пещеры. Едва их увидев, я не раздумывал больше.

– Как и со мной, – пробормотала Аэлиша.

Шейсаллех блеснул зубами, скользящее движение и она вновь в его плену. Вот же!

– И да, и нет цветочек, – промурлыкающий голос отозвался мурашками по всему телу. – У нагов великолепное обоняние. Но в отличии от оборотней у нас не существует так называемых пар. Половинок, которые зверолюди узнают по запаху. Зато каждый наг может попробовать получить предсказание от Соединяющего Судьбы. Иногда Оракул молчит, но чаще все-таки расщедривается на парочку фраз. Мое звучало так: "Ее запах – ее имя"

Аэлиша принюхалась к себе, но смогла разобрать разве что запах пота.

– Надеюсь, мое имя не значит что-то вроде вспотевшая девчонка, – пробормотала она.

Шейсаллех тихонько рассмеялся.

– Айэли Сшаа. В переводе с древнего языка наших прародителей – желанный или милый сердцу цветок…

Зарывшись носом в ее волосы, Шейсаллех глубоко вдохнул:

– …Ты пахнешь огненным лотосом, мое счастье. Единственным цветком, ароматом которого я могу наслаждаться бесконечно.

Судорожно облизнув пересохшие губы, Аэлиша потупила взгляд. Шейсаллех готов был приступить к наслаждению вот прямо сейчас.

– Не думала что тебя возбуждают цветы, – прошептала она, и сама устыдилась хриплости своего голоса.

– Меня возбуждаешь ты, – ловко подцепив накидку, Шейсаллех отбросил ее в сторону, – а еще меня очень, – шаг вперед, – невероятно, – подсечка и мягкое падение на спину,– безумно, – их одежда испарилась, словно ее и не было, – возбуждает как ты краснеешь… – прошептал ей в губы обнаженный мужчина.

Аэлиша чуть не застонала от досады. Стоило этому самоуверенному типу пристальней на нее посмотреть, как между ног стало предательски влажно.

– Тиршшан…

– Забудь о нем! – рыкнул ее озабоченный любовник.

Острые зубы прикусили напрягшийся сосок и как по команде бедра дружно разъехались в сторону, позволяя мужчине устроится удобнее. – До сумасшествия хочется избавить тебя от запаха чужих рук!

Всхлипнув, она выгнулась, плотнее прижимаясь к возбужденному мужчине. Толчок и глухой стон переплелся с нетерпеливым шипением.

Мужчина с остервенением терзал ее губы, сжимал до хруста в ребрах, впиваясь пальцами в кожу так, словно опасался, что она сейчас исчезнет. Куда делся ее внимательный, нежный Шейсаллех, умеющий лаской довести до полного исступления? Сейчас он был таким же диким, как и несколько дней назад. Но Аэлиша жадно ловила губами его хриплые стоны, прижималась всем телом, подталкивая его в себя. О, как непривычно и волнительно было ощущать вместо гибкого хвоста сильные, мускулистые ноги и сжимать ладонями крепкие ягодицы. Каждый резкий толчок проносился по венам волной кипучего удовольствия, копился внизу живота разрастающимся огненным пламенем и она просто не сумела выдержать долго.