Жена Тони - [111]

– Чич, мне ужасно жаль, что именно мне приходится рассказывать тебе об этом, – начала Барбара. – Но помнишь, я говорила, что Чарли обычно заходит пропустить кружку пива в «О’Херли» на Б-стрит по дороге домой? Так вот, туда заходит один парень, репортер из «Ньюарк Стар-Леджер».

– Ага. И что? – Чичи глянула на часы. Похоже, в Джерси сестра встала ни свет ни заря ради этого звонка. – Барб, это что-то важное?

– Чарли сказал, что этот репортер хватил немного лишнего и рассказал ему кое-что. Завтра это будет в газете. Тони собирается подать на развод.

– Да это всего лишь газетная утка, – заверила ее Чичи.

– Я просто пытаюсь помочь тебе сохранить лицо.

– Ты о моем лице так заботишься или о своем? Со мной все хорошо. Мне отлично живется.

– Не принимай меня в штыки. Какое еще отлично живется? Ты несчастна. Тони никогда нет дома. Ты сама тащишь на себе все. Разве ты не видишь, что происходит? Ты обеспечила Тони такую жизнь, при которой он делает все, что хочет, и ни перед кем не отчитывается. Ему можно шляться везде, как неженатому, а ты сидишь дома, занятая делами и семьей. Это неправильно. Куда смотрит Ли Боумэн?

– Ли видит, что происходит.

– И что она предпринимает?

– Она его импресарио, а не духовник.

– А разве она не твой импресарио тоже? Кто заботится о тебе и твоих интересах? – спросила Барбара.

И правда, Ли изначально была их общим импресарио, они ведь подписали с ней договор, и она представляла их интересы как дуэта. Но по мере того, как забота о детях поглощала все больше времени Чичи, былой дуэт получал все меньше внимания Ли. Зато она много занималась Тони. Все работало на Тони Арму – певца, актера, артиста эстрады. Тони и Чичи больше не было названием их дуэта, а всего лишь словами, вытисненными золотом на рождественских открытках, которые они рассылали.

– Духовник ему как раз бы пригодился, – продолжала Барбара. – Тони понятия не имеет о том, как обеспечить твои потребности и как заботиться о твоем благосостоянии.

– И что же, по-твоему, мне требуется?

– Для начала – супружеская верность.

– А кому она не нужна? – сказала Чичи без тени иронии.

– У тебя ведь дети, подумай о них! Они прекрасно понимают, что происходит. Слышат каждый телефонный разговор. А в школе одноклассники расскажут им все, о чем ты умолчала. И им не нравится то, что они узнают о своих родителях. Это им вредит.

– Ты ведь считаешь, что у нас с тобой был слабохарактерный отец, а гляди, какими мы выросли. С моими детьми тоже все будет в порядке.

– Наш папа не был практичным, но, по крайней мере, его хобби заключалось не в женщинах.

– Да не могу я отогнать всех женщин от моего мужа. Это часть его работы. Он харизматичный, поет как ангел. И каждый день, с утра до ночи, окружен красотками. Когда я была молода, мне казалось, что на него охотятся женщины постарше, опытные, искушенные, а теперь я сама стала старше, зато они молоденькие, свежие, на все готовые и по-прежнему бегают за ним. Я ничего не могу с этим поделать.

– Но Тони-то может все это исправить.

– Я вышла замуж за певца, ему нужно продавать пластинки.

– Но нет никакой необходимости предавать ради этого жену. Он забывает о тебе каждый раз, когда снимается в очередном второсортном фильме или отправляется на гастроли.

– Барбара, ты мне не помогаешь. Я хорошо знакома с кочевой жизнью гастролеров. Она совсем не такая, как ты себе представляешь. Это тяжелая жизнь. И одинокая.

– Почему ты его защищаешь, когда он выставляет тебя дурой?

– Разве? А может, он выставляет дурой тебя, Люсиль и всех прочих моих родственников, потому что мы живем жизнью, которую вам трудно понять? Действительно ли ты беспокоишься обо мне или скорее о себе и о том, как это отразится на твоем имидже и святости того, что дорого лично тебе? Может, тебя волнует, что ты выглядишь двоюродной дурой, потому что ты – сестра жены Тони Армы, и жена эта понятия ни о чем не имеет?

– Я беспокоюсь о тебе. – В голосе Барбары послышались слезы. – Я беспокоюсь о тебе всю твою жизнь. Ты никогда не продумываешь до конца. Просто прешь напролом и надеешься на лучшее. Так вот, о чем бы ты теперь ни думала, подумай хорошенько!

– С чего ты взяла, что меня нужно опекать? Я отлично справляюсь сама.

– Ну, значит, я все неправильно поняла.

– Дело не в правильно – неправильно. Так не бывает. Дело в том, чтобы справляться с тем, что есть. Я по-своему разберусь с этой мерзкой историей вдвоем с моим мужем. И с детьми я тоже справлюсь. А тебя прошу продолжать жить своей обычной жизнью, как если бы ты не знала, что мой муж развлекается с русалкой из Восточного Чикаго, Индиана, после двух субботних концертов и трех стаканов виски. И если он соберется со мной разводиться, с этим я тоже справлюсь.

– Хочешь, скажу, как ее зовут?

– Барбара, увидимся в Джерси после эфира на «Шоу Эда Салливана»[91]. До свидания.

Чичи положила трубку.

Зачем Барбаре или кому-либо еще сообщать ей имя любовницы мужа? Она и сама достаточно знала о Тэмми Твайфорд, соблазнительной сирене с чарующим контральто. Эта певица-танцовщица раскинула свои сети вокруг Тони Армы и, по слухам, добилась-таки своего. Чичи знала об их отношениях все: когда они впервые встретились наедине, в каких гостиницах они продолжали проводить время, какие подарки он ей дарил, чтобы удержать, в том числе серьги с сапфирами и бриллиантами, которые так эффектно сочетались с ее золотисто-рыжими волосами. Снова эти рыжие волосы, да что ж такое! Тони просто не мог перед ними устоять.