Я была уверена, что Абдул Халик больше никогда не позволит Бадрие вернуться в Кабул, и с отвращением думала о том, что он сделает с ней. Пускай Бадрия не была добра ко мне, но никому на свете я не пожелала бы испытать на себе ярость этого человека, своего бывшего мужа.
В приюте у меня появилось время осмыслить все, что произошло со мной за последние три года. С горечью и стыдом вспоминала я наш прощальный разговор с тетей Шаимой. «Что хорошего принесли мне несколько лет учебы в школе?» — сказала я тогда, словно обвиняя тетю, которая вечно твердила нам, как важно получить образование.
И тетя Шаима мне ответила: «Не торопись, позже ты поймешь».
Это правда. Только потому, что я умела читать и писать, Бадрия взяла меня в Кабул в качестве своей помощницы. Только потому, что мне интересно было получать новые знания, я начала ходить вместе с Хамидой и Суфией в Учебный центр. И только благодаря нескольким годам, проведенным за школьной партой, я сумела прочесть рекламный листок на стене дома и отыскать нужную улицу, где миссис Франклин дожидалась меня в чайной, сидя как на иголках и не сводя глаз с входной двери. Только так я смогла открыть дверь и найти свой выход.
«Прости меня, тетя-джан! Я так и не поблагодарила тебя за все, чему ты научила меня, и за то, как ты самоотверженно сражалась за меня, и за все истории, которые ты рассказала мне, и за выход, который ты мне показала».
Я сожалела, что не могу послать весточку тете Шаиме. Оставалось надеяться, что тетя не подумает, будто Абдул Халик убил меня. А еще больше я надеялась, что она вообще не пойдет туда, потому что там ее встретит мой разгневанный муж. В конце концов я уговорила миссис Франклин отправить тете Шаиме письмо.
В письме, адресованном тете Шаиме и якобы написанном ее троюродной сестрой, не говорилось ни о чем особенном. Всего лишь о том, как ярко светит солнце и как приятно ощущать дыхание свежего ветра на лице и слушать веселые голоса птиц. Там выражалась надежда, что в один прекрасный день тетя сможет навестить свою родственницу.
Я не знаю, успела ли тетя Шаима прочесть мое письмо.
И не узнаю никогда.
Но, так или иначе, спустя два дня после отправки его найдут зажатым у нее в руке, когда тетя Зеба, младшая сестра Шаимы, зайдет проведать ее.
Тете Зебе не до письма: она слишком расстроена, обнаружив бездыханное тело своей горбатой сестры на полу посреди комнаты, — да к тому же ей все равно не разобрать ни слова — тетя Зеба не умеет читать, она никогда не ходила в школу.
Но недели через три, когда жизнь вернется в привычное русло, а птички прочирикают свои песни-молитвы на могиле тете Шаимы, она попросит мужа взглянуть на письмо и будет озадачена: кто эта кузина, написавшая Шаиме о таких обыденных вещах, как ветер и солнце?
В конце письма стоит подпись: «Шекиба».
КОНЕЦ
