Жемчужина, сломавшая свою раковину - [101]

— Плохо? Хуже, чем раньше?

— Думаю, да. Я ее не видела.

— Что? Ты даже не удосужилась взглянуть на нее? Да как же… Впрочем, не важно. Кабир! Кабир, вставай! Иди посмотри, что там с Фатимой. И Казим возьми с собой. А я пойду во дворец за врачом.

— А мне что делать? — спросила Шекиба.

— Ничего. Это ты умеешь делать, верно? — раздраженно бросила Гафур. Она проскользнула мимо Шекибы, быстро натянула шаровары, накинула рубашку и, смерив Шекибу еще одним испепеляющим взглядом, вылетела из комнаты.

«Скоро здесь появятся люди из дворца, надо вернуться на пост», — решила Шекиба и отправилась вслед за Гафур.

Вскоре Кабир и Казим оделись и тоже явились в гарем. Они вошли внутрь, не удостоив Шекибу взглядом. Тариг, не любившая оставаться одна, приплелась вслед за сестрами. Обхватив себя руками, она зябко ежилась от ночной прохлада. Поравнявшись с Шекибой, девушка едва заметно улыбнулась, не разжимая губ, и вошла в гарем.

Шекиба осталась снаружи. Она стояла, глядя в темноту и нервно постукивая носком башмака по земле. Точно так же улыбалась ей Марджан: улыбкой, в которой была жалость, но ни капли дружеского тепла и участия.

«Я одна. Как всегда — одна, — напомнила себе Шекиба. — Ничего не изменилось».

Она принялась деловито расхаживать вдоль фасада задания — от главного входа до угла, где находилась боковая дверь, та самая, которой время от времени пользовался дерзкий ночной гость, — и обратно, всем своим видом демонстрируя усердие.

Гафур и Браун-ханум появились из темноты. В руках у англичанки был черный пузатый саквояж, Гафур освещала дорогу фонарем. Позади торопливо шагали двое мужчин, их послали вместе с врачом, чтобы на месте разузнать, что к чему, и сообщить во дворец. Четверка прошла мимо Шекибы и направилась к главному входу. Шекиба дошла до угла и развернулась, намереваясь последовать за ними, но в этот момент боковая дверь резко распахнулась. Дальше все происходило молниеносно. Шекибу толкнули в спину, настолько сильно, что она не устояла на ногах и упала на четвереньки. Обернувшись, она успела заметить темный силуэт — кто-то легкой рысцой трусил в сторону дворца.

Шекиба вскочила на ноги и посмотрела вслед Гафур, сопровождавшим ее посыльным и доктору. Похоже, никто из них не слышал ни звука открывшейся двери, ни последовавшего затем короткого столкновения с выбежавшим из гарема мужчиной. Шекиба быстро нагнала пришедших из дворца людей и нарочито громким голосом объявила, что остальные смотрители пошли к Фатиме, а она охраняет главный вход. Ее заявление было встречено молчанием. Гафур и англичанка вошли в гарем, мужчины остались ждать снаружи.

— Мне пойти с тобой? — крикнула Шекиба в спину Гафур.

— Как хочешь! — крикнула та из глубины коридора.

Шекиба решила последовать за своим командиром. Спальня Фатимы находилась почти в самом конце длинного, тускло освещенного коридора. Набила и еще несколько совсем юных обитательниц гарема стояли на пороге и перешептывались между собой, горестно покачивая головами. Остальные набились в комнату. Сакина сидела рядом с Фатимой на постели, голова больной лежала у нее на коленях. Бледно-желтое лицо Фатимы напоминало восковую маску.

Доктор Браун-ханум тоже опустилась на край кровати. Пощупав лоб Фатимы, она попросила на ломаном дари,[54] чтобы принесли влажное полотенце. Халима помчалась выполнять распоряжение врача. Браун-ханум приподняла ватную руку Фатимы, прижала два пальца к запястью и принялась считать пульс, сосредоточенно хмуря брови. Затем, открыв саквояж, достала стетоскоп и, склонившись над больной, приложила его к груди. С приходом врача возбужденный шепот женщин, наблюдавших за ее манипуляциями, сделался громче. Англичанка вынула стетоскоп из ушей, обернулась к ним и, ткнув пальцем в направлении двери, грозно рявкнула:

— Вон отсюда! Хотите болтать — отправляйтесь в коридор!

Само собой, никто ее английского не понял, но интонации и жеста оказалось вполне достаточно — в комнате воцарилась гробовая тишина.

Лоб над бровями Фатимы усеяли крупные капли пота. Больная тихо стонала и металась в жару. Ее перепуганный маленький сын протиснулся между взрослыми и, протяжно всхлипывая, стал дергать мать за рукав. Беназир подхватила ребенка на руки и что-то прошептала ему на ухо. Мальчик затих, однако нижняя губа так и осталась капризно выпяченной.

— У нее сильный жар. Нужна холодная ванна. Ну-ка помогите мне перенести ее! — скомандовала Браун-ханум.

Женщины в недоумении смотрели на англичанку, не понимая, чего она от них хочет. Браун-ханум знала несколько слов на дари, но в основном общалась с обитательницами гарема жестами. Вздохнув, она раздраженно засопела и, обращаясь к стоящим в изголовье кровати Казим и Кабир, стала показывать, что больную надо взять и вынести из комнаты. Те поняли, подхватили обмякшее тело Фатимы и потащили в коридор. Шедшая позади Браун-ханум ткнула пальцем туда, где находились ванные и бассейн. Казим и Кабир наконец поняли, что от них требуется.

— Она хочет, чтобы мы несли ее к воде.

Когда вся процессия дошла до бани, доктор жестами приказала наполнить водой неглубокую ванну и положить туда Фатиму.