Земные заботы - [33]

— Выпейте стаканчик «перно». — Мария берет оставленную санитаром бутылку, наливает в стакан и добавляет воды.

— Жалко ведь ее!

Голос диктора сообщает: Сейчас двадцать три часа сорок пять минут. Начинаем передачу с музыкой, танцами и стихами, которая завершит новогоднюю развлекательную программу, в качестве своего рода рыцарского приветствия юной даме на пороге Международного года женщины.

Парень в замшевой куртке рванул себя за волосы и опрокинул свой «перно». Хабиба потрепала Марию по щеке и жестом показала, что идет спать.

Неожиданно появляется медсестричка. Она катит перед собой детскую кроватку.

— Эй, папаша! Иди-ка посмотри на меня.

Парень в замшевой куртке подпрыгивает чуть не до потолка и кидается к ней.

В кроватке лежит крошечный мальчонка с красным личиком и сжатыми кулачками. На лбу явная вмятина.

— Нет, вы посмотрите, какой чудный паренек, какой красавчик! — восклицает новоиспеченный папаша, приплясывая и взмахивая руками.

Но медсестра уже трогается в дальнейший путь, бросив через плечо:

— Через час твоя жена придет в себя.

— Нет, ей-Богу, замечательный парень! — твердит счастливый отец. — До чего же хорош!

Смешанный хор поет: Приветствуем тебя мы, Новый год, добро пожаловать, приветствуем тебя. И затем слышится двенадцать гулких ударов часов на городской ратуше.

1 января, среда

Идет снег. Крупные пушистые снежинки нескончаемым потоком сыплются с белого небосвода, который накрыл столицу, словно стеклянным колпаком.

Стройплощадка пуста. Огромный кран, похожий на доисторическую птицу, возвышается над бетономешалкой и строительными вагончиками.

Приятно лежать в больничной кровати и просто глядеть на танцующие снежинки. Это приносит мир в душу. Кажется, что и мысли твои танцуют там, за окном, вместе со снежинками.

Мария и Хабиба одни в слишком большой пустой палате. За дверью палаты длиннющий коридор, по которому взад и вперед мечется единственная акушерка.

Хабибе на низ живота наложили так называемую «ледяную руку». Это прозрачная полиэтиленовая перчатка, наполненная ледяной водой. Она приятно холодит пораженную экземой кожу, и зуд утихает. Спасибо акушеркам интенсивки, это они придумали.

Хабиба поворачивает голову и блаженно улыбается:

— Хорошо, хорошо!

Мария сидит на краешке кровати, разложив на тумбочке бумагу, карандаш, ластик. Она пытается сотворить для турчанки словарик, пробуя наглядно изобразить важнейшие понятия: схватки, воды, шов, стежок, кормление грудью, молоко. Не так это просто. Но необходимо.

— Сейчас у тебя будет урок датского языка, Хабиба!

— Что?

В палату входит акушерка.

— Не могли бы вы объяснить своей подруге, что мы задержим ее в интенсивной терапии? Она не вернется в патологию. С завтрашнего дня мы начнем ее стимулировать. Поставим ей капельницу.

Мария взялась рисовать кровать, на которой лежит турчанка с ребенком в животе. Над изголовьем висит капельница.

Мария убеждена, что, попади она сама в больницу в Турции, какая-нибудь Хабиба непременно протянула бы ей руку помощи.

А как же иначе. Солидарность между людьми всегда есть и будет. Это факт.

2 января, четверг

Мария чувствует, что сдает. Большую часть времени она лежит в полной прострации. По ночам не может заснуть, а днем спит на ходу.

Во всем теле ощущение, как в отсиженной ноге. Вода давит изнутри, распирает ребра. Когда она встает с кровати, ей приходится откинуться назад, чтобы не потерять равновесие.

На другой кровати лежит Хабиба. В головах у нее висит капельница с желтоватой жидкостью. Хабиба довольна, что для нее что-то делается. Она лежит и смотрит в составленный Марией словарик.

Медсестра отвела Марию назад, в патологическое отделение. Так приятно возвратиться к себе в палату. И видеть кругом знакомые лица. Линду, Сигне и всех остальных. Все в полном изнеможении после праздников.

— Ну как провели праздники? — спрашивает нянечка.

— Восторг и упоение!

— А в интенсивке с вами хорошо обращались?

— Лучше некуда! Так же баловали меня, как и здесь. А когда я пожаловалась на изжогу, мне дали свечку, огромную, как Круглая башня. Вот она. Я сохраню ее на память.

— А куда ты дела Хабибу? — спрашивает Линда.

— Она осталась в интенсивном, — отвечает Мария. — Ей сегодня начали стимуляцию. Капельницу поставили.

3 января, пятница

— Доброе утро, женщины. Шесть часов!

— Ох, неужели нельзя поспать еще хоть немножко!

Холодный верхний свет освещает Линду, Марию и новенькую, которую привезли ночью. Ну почему нянечка так безжалостно включает свет? Хватило б лампы над умывальником. Жестоко ведь будить человека, когда он только-только по-настоящему разоспался.

Линда вскакивает, волосы всклокочены, и, согнувшись, зажав рукой рот, устремляется в туалет. Не успевает даже закрыть за собой дверь: ее рвет.

Помощница акушерки раздает градусники, и еще не очнувшиеся ото сна пациентки суют их в рот. Затем кончики пальцев помощницы легонько ложатся на запястье пациентки чуть выше большого пальца, она щупает пульс.

И под конец она надевает на руку пациентки резиновую манжетку, накачивает ее воздухом и измеряет давление.

Температура, пульс и давление записываются на листочке, потом вносятся в историю болезни.