Приходится потеть на специальной полосе препятствий, в обнимку с пулемётом, заниматься тактической стрельбой из разных положений. В том числе из очень неудобных, например, из-под днища машины, где и голову от земли не поднять. Ещё и пол-лица в воде.
Ливень начался вовсе не с воды. Прилетевший порыв ветра чуть не сбил с ног, запорошив прохожих пылью и песком, разбив немало окон. Неуклюжего ящера-падальщика долбануло об крышу школы. Следом за ветром примчались будто жирной чёрной нефтью налитые тучи, все истатуированные светлыми письменами молний. Ученики младших классов сначала испугались, потом осмелели, сгинувшая жара передала им, исчезая, свою энергию, и они бросились бегать и скакать под ещё не надоевшим массажем секущих струй.
«Разверзлись хляби небесные». Улицы превратились в реки. Специальные отряды следят за размыванием, бросаются засыпать промоины, пресекают стремительный бег воды заграждениями, водонаполняемыми пластиковыми валами, которых, к счастью, достаточно наделали на местных химзаводах. По краям проезжей части укладываются пластиковые поддоны-тротуары. Широко востребованными оказываются и пластмассовые трубы большого диаметра, по которым потоки направляют в море, вот только землеройной техники мало, приходится помахать лопатами. Часто приходится и другим гражданам, в авральном порядке, приходить на помощь местным МЧС.
За городом низменности превратились в озёра, холмы — в острова, с прыгающими по ним жабообразными, очнувшимися от подземной спячки и играющими свои свадьбы. Падальщики не кружат в небе, а неуклюже ковыляют между потоков, жуют уныло, выковыривая из грязи, старую падаль. Жабами тоже не брезгуют, благо их легко ловить, опьянённых брачным вожделением.
Прибрежные полипы болеют от обилия пресной воды, многие погибают. Потом, после окончания дождей, экосистема защитного рифа станет восстанавливаться. Рифы защищают от ярости бушующих штормов берег и тот сказочный мирок, что укрылся на мелководье у берега.
Несколько раз ездил к Пронину. Он переделал винчестер под нагановский патрон, потом, когда будет больше свободного времени, буду постреливать получаемыми по талонам патронами. Для Нагана тоже выточил запасные магазины, правда, без долов по бокам. Переделывать револьвер из одинарного в двойного действия не стали, так-как он не частный, а государственный, я его не выкупал. Поздравил меня Пронин и с новосельем.
— Вот, прими подарок. Сам сконструировал, полезная вешь! Умывальник, он же сливной бачёк. Когда руки моешь, грязная вода не пропадает напрасно, а сливается в бачёк, потом ей смываешь в унитазе.
— Эээ, спасибо, только у меня унитаза пока нет.
— Это ничего. Были бы дом и жопа, унитаз появится.
Так «утекают» неделя за неделей. На тренировках натёр себе всё, что только можно, мокрой, потной одеждой. В министерстве, освоив базовые офисные программы, оказываюсь в департаменте, занимающемся плановой коррекцией чередования сельхозкультур. Причём речь идёт не только о внутренних посадках страны, но и о зарубежных фермерских хозяйствах. Налаживаются договорённости о том, кто какие культуры будет выращивать так, чтобы не «пересекаться» с другими. Например, американские фермеры в сезон сеют больше кукурузы, а наши госказаки её не сажают, а делают упор на сахарную свёклу. В результате меньше конкуренции. Потом ещё часть произведённой продукции обменивается между производителями бартером. Тайный Совет старается вести политику, усиливающую наше влияние за границей, поэтому его действиями движет не столько экономическая тяга к наживе, сколько развитие надёжных связей. Орден бесится, но сделать ничего с этим не может. Правда, как инструмент давления использует угрозу демпингового вброса сельхозпродукции через порталы.
Всё это очень интересно, но вот я здесь при чём? Непонятно. Встроиться в эту систему так, чтобы был реальный толк, не представляю как. То, чем я сейчас тут занимаюсь, это уровень какой-нибудь недалёкой девицы-секретарши. Похоже, люди из Тайного Совета всё-таки со мной прокололись, я тут лишний.
Ладно, тогда займусь пока личными делами, какими возможно в сезон дождей. Благо, курсы военной учёбы заканчиваются. Уже знаю, что жители организуют дорожный кооператив, в надежде улучшить дорогу к нашим участкам. Решаю «вложиться» в это.
Впрочем, как выясняется, денег туда надо не особо много. Тысячу экю, потому что есть господдержка. Но надо самому работать на тяжёлой работе.
По железной дороге привозят каменные глыбы к камнедробилке, там надо работать, потом на самой дороге, уметь управлять всей этой грохочущей техникой на жаре. Надо съездить посмотреть.
Поеду на мотоцикле-вездеходе. Выливаю из колёсных баков запас питьевой воды, чтоб легче было, сейчас-то вода зачем, с неба льёт не переставая. Пожалуй, дождевик не стану надевать, поеду в мокрой футболке. Кобуру на поясе прикрыл полиэтиленовым пакетом. Автомат тоже засунул в пару прозрачных пакетов, закрепив скотчем, и из скотча же сделал ремень, чтоб наперевес повесить. Открыть огонь можно не вынимая из пакета, просто проткнув пальцем плёнку. Но ничего такого не предполагается. Крупных животных в округе уже нет, ехать не далеко, а то б и на мотоцикле было опасно. Но тут уже нормально.
