Земли обетованные - [185]
Павел вернулся в Москву, ужаснулся буйству столичной жизни и на транссибирском экспрессе отправился в Пермь. Впереди его ждали полторы тысячи километров долгого путешествия на Урал, во время которого он пытался навести порядок в мыслях: разумно ли в другом месте снова начинать то, в чем он потерпел неудачу? Ему казалось, что он стоит перед непреодолимой стеной, и, однако, он не желал отрекаться от своих обетов, как предлагал ему митрополит. Все его вещи уместились в рюкзаке; он в сотый раз перечел тот отрывок в книге Базена, где будущий отец-траппист едет открывать тогда еще неизвестную страну Марокко и отрекается от суетного мира, чтобы найти смысл своей жизни: «Мой выбор прост: одиночество, постоянство, тишина».
Второй поезд довез Павла до Кунгура. Он спросил дорогу в Белогорский монастырь у парней, которые курили на скамейке у выхода из вокзала, они расхохотались: «Да отсюда еще километров пятьдесят пилить!» Он пошел в указанном направлении; по дороге его окликнул молодой парень на грязном, поцарапанном мотоцикле «Минск-125» красного цвета и предложил подвезти, сказав: «Батюшка, монастырь далеко, вы можете сбиться с дороги, а мне на работу только через час». Павел сел на заднее сиденье, и мотоцикл тронулся. Молодой человек говорил, не умолкая, но его заглушал треск выхлопной трубы. Павел ничего не слышал из того, что парень рассказывал, – он пытался справиться с рясой, которая развевалась на ветру. На выезде из села Калинино водитель остановился и выключил зажигание: «Мне надо развернуться и ехать на работу, а вам осталось несколько километров, благословите меня, святой отец». Впервые в жизни Павла просили о благословлении; после некоторого колебания он перекрестил ему лоб: «Иди с миром, сын мой, и не езди так быстро». Парень хотел поцеловать ему руку, но Павел ее отдернул.
Он продолжил путь через хвойный лес; по дороге там и сям виднелись деревенские дома; он подобрал палку, и с ней идти стало легче; он шел энергичным шагом, жадно вдыхая прозрачный, чистый воздух. Через два часа дорога повернула: он поднял голову и увидел на холме, возвышавшемся над лесом, собор в византийском стиле – Белогорский монастырь с позолоченным куполом на монументальном белом барабане и тремя также позолоченными куполами-луковками поменьше, сверкавшими в солнечных лучах.
По мере того как Павел поднимался на холм, стук молотков и грохот компрессоров звучали все громче; его обгоняли грузовики со строительными материалами: досками, песком, мешками цемента; подбегавшие рабочие быстро разгружали машины. Бригадир что-то громко кричал, стараясь перекрыть шум. Архимандрит Василий так тепло принял Павла, словно они были давным-давно знакомы; он провел его по монастырю, еще хранившему следы последних исторических потрясений. Здание, заброшенное после революции и расправы над монахами, а в тридцатые годы превращенное в дом инвалидов, постепенно пришло в упадок. В 1980 году пожар уничтожил деревянный каркас, и собор рухнул. Через десять лет Пермская епархия решила восстановить его; задача казалась настолько неподъемной, что восемь монахов, поселившихся там, приступили к работе в полной уверенности, что не увидят завершения стройки. Однако спустя несколько лет собор был реконструирован, в часовнях зазвонили девять новых колоколов, десятиметровый крест с наклонной поперечной перекладиной, установленный в 1901 году в честь Николая Первого, снова был водружен на купол, но понадобились еще годы, чтобы закончить эту грандиозную стройку.
– Простите, отец мой, произошло недоразумение: я ищу покой и отрешенность.
– Меня предупредили, сын мой, – ты поселишься в ските, где сможешь молиться, размышлять и искать Бога. Но это не подвижничество, не добровольная тюрьма, не терапия – можно спрятаться от всего мира, но не от себя.
Скит стоял среди густого леса в двадцати километрах западнее Белогорского монастыря. На одной из обширных прогалин, окруженной ольхой, рябиной и старыми березами, лесорубы когда-то построили деревянную хижину, обмазали ее глиной, смешанной с соломой, и сделали навес для хранения хвороста и дров. Если не считать кровати, сколоченной из грубых досок, покрытой соломенным тюфяком, которая стояла у окна без занавесок, и печи напротив двери, в этой лачуге был только шаткий квадратный стол с кувшином, табурет и полка с двумя иконами: Николая Чудотворца и Воздвижения Креста Господня. На столе лежала широкополая шляпа пчеловода с защитной сеткой. Павел задался вопросом, зачем она здесь нужна: поблизости он не заметил ульев.
На километры вокруг ни одной дороги с твердым покрытием; чтобы добраться сюда, нужно было идти по тропинке, которая тянулась вдоль реки, затем свернуть в сторону и углубиться в лес. А потом идти еще добрых четыре часа – да и то при условии, что нет ни дождя, ни снегопада. Послушник Степан, который сопровождал Павла и нес сумку с провизией и свечами, выглядел испуганным.
– Это такой бескрайний лес, что, если сойти с дороги, сразу заблудишься. Что вы будете делать, когда ляжет снег? Иногда он покрывает землю на целый метр высотой, и даже дикие звери не могут добраться до древесной коры. Зимой, когда ветер дует с севера, температура по ночам опускается до минус тридцати. Я буду приносить вам еду раз в неделю, по понедельникам, но как быть, когда начнутся дожди и будут лить целыми днями, без перерыва? А когда начнет таять снег, дороги превратятся в болото, в котором вязнешь по колено, и я не смогу до вас добраться – где вы найдете пропитание? Лучше вам вернуться в монастырь, никто вам слова не скажет.
Жан-Мишель Генассия — новое имя в европейской прозе, автор романа «Клуб неисправимых оптимистов». Французские критики назвали его книгу великой, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию.Герою романа двенадцать лет. Это Париж начала шестидесятых. И это пресловутый переходный возраст, когда все: школа, общение с родителями и вообще жизнь — дается трудно. Мишель Марини ничем не отличается от сверстников, кроме увлечения фотографией и самозабвенной любви к чтению. А еще у него есть тайное убежище — это задняя комнатка парижского бистро.
Русские читатели познакомились с этим автором, когда Ж.-М. Генассия опубликовал свою первую книгу «Клуб неисправимых оптимистов», которой французские лицеисты присудили свою Гонкуровскую премию. За «Клубом…» последовали «Удивительная жизнь Эрнесто Че» и «Обмани-Смерть», укрепившие его репутацию великолепного рассказчика. Новый роман писателя «Вальс деревьев и неба» посвящен последним дням жизни Винсента Ван Гога, когда были созданы потрясающие, взрывающие пространство и сознание картины. Что на самом деле произошло жарким летом в Овере? Действительно ли художник — «широкоплечий цветущий мужчина с улыбкой на лице» (так его описывает жена Тео Ван Гога Йоханна) — покончил с собой? Жан-Мишель Генассия дает свою версию событий, где легкой тенью скользит застенчивая девятнадцатилетняя девушка по имени Маргарита. Впервые на русском!
Жан-Мишель Генассия – писатель, стремительно набравший популярность в последние годы, автор романов «Клуб неисправимых оптимистов», «Удивительная жизнь Эрнесто Че», «Обмани-Смерть» и др. Французские критики назвали его книгу «Клуб неисправимых оптимистов» великой, а французские лицеисты присудили свою Гонкуровскую премию. В его новом романе «О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий» рассказывается забавная, трогательная и почти неправдоподобная история. Главный герой книги – Поль, подросток, обожающий музыку, по вечерам он импровизирует на фортепиано в ночном клубе.
Жан-Мишель Генассия – новое имя в европейской прозе. Русские читатели познакомились с этим автором, когда вышла в свет его первая большая книга «Клуб неисправимых оптимистов». Французские критики назвали ее великим романом, а французские лицеисты вручили автору Гонкуровскую премию.Впервые на русском языке вторая книга писателя – «Удивительная жизнь Эрнесто Че». Главный герой этого повествования, охватывающего без малого век, – врач по имени Йозеф. Вот только век ему достался неизлечимо больной. И хотя молодому медику, которого превратности судьбы забрасывают в Алжир, удается лечить местных крестьян и даже бороться с эпидемией чумы, он оказывается бессилен и при столкновении с коричневой чумой, обескровившей Европу, и позже, по возвращении на родину, в социалистическую Чехословакию, в атмосфере всеобщей слежки и подозрительности.
Российские читатели познакомились с этим автором, когда Ж.-М. Генассия опубликовал свою первую книгу «Клуб неисправимых оптимистов», которой французские лицеисты присудили Гонкуровскую премию. Вторая книга писателя, «Удивительная жизнь Эрнесто Че», укрепила его репутацию великолепного рассказчика. Новая книга «Обмани-Смерть» – это одновременно авантюрный роман и история любви. Обмани-Смерть – прозвище, которое морской пехотинец Томас Ларч, сын англичанина и индианки, получил, повоевав во множестве горячих точек планеты и чудом уцелев в самых гибельных ситуациях.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!