Завидная невеста - [51]

Сидящий за столом мужчина был отстраненным и деловитым.

– Но, разумеется, по этическим причинам личного характера мы не станем вступать в картель Гридли, сколь бы много прибыли это предприятие ни сулило. Нельзя вести дела с убийцей.

Эмма спокойно встретила его взгляд, хотя внутренне клокотала от эмоций. Она пока не потеряла Рена, он по-прежнему говорит «мы» и поддерживает ее сторону, а не сторону Гридли. Что бы этот мерзкий человек ни сказал, ему не удалось убедить Рена предать ее. Не отводя от него глаз, Эмма заговорила, решив разыграть оскорбленную добродетель:

– Что подвигло тебя на проверку счетов? Смею заметить, странная реакция на ночь безудержной любви!

Флиртуя, она задержала взгляд на его губах, думая о том, что не помешает объединить бизнес с удовольствием и тем самым упрочить свое положение в жизни Рена.

– Артур Гридли нанес мне визит сегодня утром. Я даже с постели еще не встал.

Так это Гридли надоумил его почитать гроссбухи? Хуже и быть не может! Лучше бы Рен сделал это из любопытства. Раз подобное предложение исходило от Гридли, значит, сопровождалось личным комментарием. Эмма ужаснулась при мысли о том, как Гридли исказил реальное положение дел. Зря старался! Эмма догадалась, что в пепельном цвете лица Рена повинно какое-то иное обстоятельство.

– Тебе следовало послать за мной, я бы тоже с ним встретилась. Нужно выступать единым фронтом, раз мы партнеры. Гридли, разумеется, захотел увидеться с тобой, думая, что между нами отсутствует взаимопонимание.

– Партнеры? – В его голосе отчетливо прозвучали нотки гнева. – Ты скрыла от меня информацию, заставив поверить, что «Сахарная земля» преуспевает. – Он указал на раскрытые гроссбухи, и у Эммы упало сердце. Значит, дело в деньгах. Что ж, по крайней мере, теперь она знает наверняка.

– Подобные упущения, как я погляжу, вошли у тебя в привычку. Ты не только о состоянии счетов забыла упомянуть, но и своих попытках противостоять картели. Обо всем этом я узнал от Гридли. Ты не сказала, что у нас нет выбора. Несмотря на этическую сторону вопроса – ведение дел с убийцей и прочее, – не вступив в картель, мы лишим себя нормального существования. Или вовсе подвергнем нашу жизнь опасности.

Вскочив из-за стола, Рен загибал свои длинные пальцы, ведя подсчет упущениям Эммы.

– Ты расстроен… – попыталась было урезонить она его.

В самом деле, лицо его потемнело, словно грозовая туча, в напряженном теле таилась угроза. Рен с силой впечатал ладонь в открытую страницу гроссбуха, заставив Эмму испуганно вздрогнуть.

– Чертовски верно замечено! Не то слово, как расстроен! Стоило пересечь полсвета, чтобы узнать, что я унаследовал не плантацию, а самое настоящее змеиное гнездо! – Обойдя письменный стол, Рен подошел к сидящей на стуле Эмме и навис над ней, заставляя смотреть на себя снизу вверх. – Куда бы я ни посмотрел, везде вижу тебя, Эмма, тебя и Артура Гридли с рассказами о твоих интригах и тайных историях.

О нет, только не это! Она теряет его доверие. Сравнение ее с Гридли подобно удару ножом. Эмма побледнела от страха.

Он вперил в нее пылающий взгляд.

– Скажи, ты нарочно меня соблазнила? Я спрашивал тебя вчера ночью, но ты уклонилась от ответа. Неужели надеялась, что, поддавшись твоим чарам, я не заинтересуюсь содержанием гроссбухов?

– Довольно! – Эмма вскочила со стула и залепила Рену звонкую пощечину. – Я не позволю тебе, находясь в этой комнате, называть меня шлюхой, зная, через что мне довелось пройти, с чем сразиться. В распоряжении женщины куда меньший арсенал оружия, чем у мужчины.

Они стояли очень близко друг к другу, учащенно дыша от охвативших их эмоций. У Рена на щеке алел след пощечины, и было видно, что он едва сдерживается.

– Ответь на мой вопрос, Эмма, – прорычал Рен. – Ты намеренно меня соблазнила?

О боже! Она причинила ему боль, но и себе тоже, хоть и не думала, что такое возможно. Приехав на плантацию, Рен был незнакомцем, а теперь стал многое для нее значить, что не могло не вызывать опасений. Эмма считала себя человеком положительным, не привыкшим строить козни у людей за спиной или сеять зло – это прерогатива Гридли. Более того, она не хотела ранить чувства Рена даже ради того, чтобы спасти «Сахарную землю».

– Все совсем не так, как ты думаешь. Прошлой ночью… – начала Эмма.

Поняв, что лишилась сил, она снова опустилась на стул. Осмелится ли она рассказать Рену правду? В таком случае она полностью обнажит перед ним душу, сделается совершенно беззащитной. Приняв наконец решение, она сделала глубокий вдох, чтобы придать голосу твердости. Она поведает Рену правду, если это поможет удержать его.

– Что ж, хорошо. Возможно, вначале я действительно пыталась использовать возникшее между нами влечение себе во благо.

– Вот как! – обвиняющим тоном воскликнул Рен.

– Позволь мне все объяснить, – запротестовала Эмма. – Раз хочешь правдивых ответов, не передергивай факты.

Кивнув, Рен попятился, освобождая пространство, и принялся расхаживать взад-вперед у окна.

– Когда ты поцеловал меня, требуя свой приз за выигрыш, я поняла, что ты хочешь меня. Прочла это в твоих глазах. И я решила использовать твое желание против тебя, чтобы и дальше управлять «Сахарной землей». Но когда дело дошло до действий, я не смогла.