Затонувший лес - [65]

Железонос посмотрел на Мер. Она никогда не могла толком понять, что у него на душе, но сейчас уловила что-то вроде виноватой улыбки. Сердце Мер екнуло, ведь если Фейн примкнет к Ренфру, то все было напрасно. Она крепче сжала нож, прикидывая: действовать придется быстро; сперва убить Грифа, пока он не прирезал Ифанну, потом обезвредить Ренфру. С Фейном драться не выйдет; впрочем, можно попытаться обездвижить его магией. Котелок на поясе отразит чары, однако попытка не пытка.

Мер приготовилась к рывку, напружинив ноги, но не успела сделать первый шаг, как поверхность пруда всколыхнулась. Совсем небольшая рябь, однако от Мер она не укрылась.

Вода всколыхнулась второй раз.

Раздался звук, который, как ни странно, напомнил Мер о детстве. О том, как шумели, фыркали, сопели животные у кормушки на ферме: куры, козы, а еще… свиньи.

Мер обернулась и увидела, что в подлеске среди деревьев встает огромное существо.

По пути в рощу она приняла его за валун: большой, бурый и круглый. Наверное, создание спало или же было под чарами, что не давали проснуться, пока оно не понадобится. И разбудила его, наверное, кровь, железо на траве. Или то, что Фейн забрал из Колодца одно из сокровищ.

Кабан выглядел существом из иной эпохи. Времен, когда селяне по ночам прятались от чудовищ в домах, за закрытыми дверьми. Ростом он был с ломовую лошадь, под шкурой бугрились мускулы, уши стояли торчком, а глаза… глаза его были прекрасного золотого оттенка, ясные и умные.

Исгитирвин.

Вожак кабанов.

Гриф, уставившись на него, невольно опустил руку с ножом, и Ифанна тут же вырвалась из его хватки, побежала к Мер.

Столь огромное животное должно было быть неповоротливым, но кабан двигался так быстро, что Мер не могла за ним уследить.

Кабан бросился вперед и насадил Грифа на длинный клык. Никто не пошевелился, чтобы помочь гвинедцу. Никто не смел даже вздохнуть.

Побледневший Гриф немо распахнул рот, из которого полилась кровь. Взгляд рудокопа остекленел.

В движениях кабана заключалась ужасающая сила и изящество. Вот он стряхнул с клыка Грифа, и тот безвольной куклой упал на землю.

Исгитирвин раскрыл пасть и заревел.

Тишины как не бывало, и со всех словно спало оцепенение; сердце Мер сорвалось в галоп. Это был рев, что заставляет мелких зверей разбегаться врассыпную, стаи птиц – взмывать в воздух. Заслышав его, содрогнулись бы и закаленные в сражениях солдаты.

Ифанна ухватилась за ветку ближайшего дерева и взобралась повыше. Мер попятилась, не опуская ножа, хотя понимала, что проку от него – как от прутика. Лезвие едва ли поцарапает чудовищу шкуру.

Кто-то положил руку на плечо Мер, и, обернувшись, она увидела тревожное лицо Фейна. Он отодвинул ее от греха подальше. С его руки упало несколько капель воды из Источника, и тело Мер словно пронзило разрядами крохотных молний. От прихлынувшего потока магической силы внутри зазвенела натянутая струна. Эта магия не принадлежала Мер, но она вытащила на поверхность собственный дар заклинательницы, разбудив его – как спящую собаку.

На миг Мер зажмурилась. Она чувствовала воду в воздухе, в земле, ощущала капли пены в пасти у вепря.

Все это – вода. Надо только обратиться к ней.

Кабан меж тем повернулся к Ренфру и, фыркая, опустил голову. Не дожидаясь, когда он нанесет удар, Мер вскинула руку и воззвала к воде в земле, заморозила ее под раздвоенными копытами бегущего зверя. Ренфру метнулся в сторону, а кабан вдруг заскользил. На беду себе, он был слишком велик и врезался в деревья с такой мощью, что одно треснуло, а соседнее, в которое вцепилась Ифанна, опасно накренилось.

С испуганным криком воровка рухнула прямо на заледеневшую землю. Попыталась встать, но поскользнулась и стала отползать на четвереньках. Исгитирвин тем временем, яростно выпуская пар из ноздрей, выпутался из подлеска и нацелился на нее. Золото его глаз превратилось в яростное пламя. Он понесся на Ифанну, но та откатилась. В ее ладони что-то серебристо блеснуло – наконечником стрелы, подобранной в траве, Ифанне удалось слегка оцарапать кабану брюхо.

Она чуть не лишилась ноги под копытами Исгитирвина и еле увернулась от клыка. Мгновение – и погибла бы, как Эмрик или Гриф.

Мер воззвала к воде в глазах у Исгитирвина. Только на этот раз не заморозила ее, а превратила в кипяток.

Исгитирвин издал чудовищный рев, от его воплей все птицы взвились в воздух. Кабан принялся колотить себя копытом по рылу, пытаясь избавиться от мучительной боли.

– Сделай что-нибудь! – закричала Мер Фейну.

Тот стоял рядом, приготовившись не то драться, не то бежать. Тревор у его ног скалился и рычал, содрогаясь всем тельцем.

– Я не могу, – сказал Фейн. – Если сражусь с этой тварью, то умру. А я поклялся вернуться в Аннун.

– Тогда какой от тебя прок? – Мер снова обернулась к кабану.

Ифанна успела отползти и бежала к Мер, огибая пруд. Волосы у нее спутались, лицо побледнело, но сама она была цела.

– Надо уходить отсюда! – крикнула Мер.

– Поддерживаю эту мысль! – пропыхтела Ифанна и согнулась пополам, упершись ладонями в колени. – Только как?

Вепрь извивался и визжал, но Мер больше не могла его сдерживать. И вот Исгитирвин хрюкнул и потерся рылом о траву, избавляясь наконец от жгучих слез.