Затерянные в Чарусах - [25]

— А иконка у тебя в доме есть? — спросил немец.

— Есть.

— А то я прямо сейчас и сварганю.

— Такую же, как профессору? Что-то он не обрадовался.

— Подумаешь! — сразу заартачился Герасим, — живет себе безбожником, да и капризничает еще…

— Ладно тебе кощунить, — вмешался Василий. — Профессор все-таки не изумок, какой, чтобы твоего Хитлера в красный угол вешать.

Лида вела по гати уверенно, не задумываясь и не притормаживая в сомнительных местах. Потом она где-то повернула, так что теремок Аркадия Аркадьевича миновали стороной. Валерий крутил головой, пытаясь сориентироваться, но так и не разобрался в маршруте, пока не вышли к дому Ивана.

— Что делать будешь? — спросила девушка.

— Не знаю. Погуляю немного. Да и не выспался я как следует.

— Ну, спи.

— Мы и не поговорили вчера.

— Да где вам было, коль заутре гуляли.

— Мы не гуляли — работали.

— Да, мужики любят скопом одну чурку колоть.

— Чего-чего?

— Ничего. — Лида махнула рукой и ушла как-то поспешно, ни разу не оглянувшись. Валерию показалось, что она сердится. — «Ну и пускай. Не жена, не сестра и не родственница даже. Чего бы это мне перед ней перышки пушить?»

Он проснулся вечером.

Стоило к кому-нибудь заявиться в гости. На ужин. Не хотят отпускать — пусть кормят. Может начать по гостям ходить? Чтобы сами были рады от него избавиться. Валерий усмехнулся, отбросил шкуру, слез с полатей. Кажется, единственный человек, с которым он еще не общался — Прокофий. — «Вот к нему и пойду. Необходимо вести себя понапористее. Не со всеми, конечно, но с теми, кто сам его провоцирует».

17.

Валерий подошел к жилищу Прокофия. Стал перед окнами. Покашлял. Крикнул: «Есть кто дома?». — В ответ — тишина. Хотя… в одном из окон мелькнула тень, но возможно и показалось. Оставалось попытаться войти без приглашения, как здесь и делали, или заявиться с кем-нибудь из местных жителей, как недавно предлагала Лида. Первый вариант подходил к любому другому дому, но не к тому, из которого грозили кулаком. Второй в сложившейся ситуации выглядел явно предпочтительнее. «Пойду к Николаю, — решил Валерий, — расспрошу об этом Прошке, а может, уговорю сходить к нему в гости».

Николай сидел за столом и перебирал орехи. Осматривал — нет ли дырочек. Плохие кидал в корыто, хорошие складывал в корзину. Валерий присел к столу и стал помогать. Хозяин никак не отреагировал на это, он просто продолжал работу.

— Окна у тебя из стекла, — сказал Валерий.

— Из стекла, — согласился Николай.

— С вездехода снял?

— С вездехода.

— Давно?

— Не помню. Много лет прошло.

— Откуда здесь взялся вездеход?

— Я на нем приехал.

— Издалека?

— Издалека, надо понимать.

— А все-таки?

— Что именно?

— Как назывался тот населенный пункт, из которого ты сюда приехал?

Николай насторожился. Вопрос пришелся ему не по вкусу. Он посмотрел на Валерия тяжелым взглядом и нехотя проговорил:

— Деревня Усадьба. Знаешь такую?

— Нет, конечно.

— Зачем спрашиваешь?

— Что, трудно ответить?

— Вспоминать не люблю. — Николай встал, подошел к печи и пошерудил там порезанные для сушки яблоки.

— Скучаешь, наверное?

— Вовсе нет. Неприятен сам процесс воспоминаний.

— Надо же…

— Вот так-то…

Немного помолчали. Валерий решил продолжить расспросы:

— Тебе здесь нравится?

— Здесь не хуже, чем там.

— Привык?

— Скоро и ты привыкнешь.

— Да, у вас не забалуешь. Не можешь — научим, не хочешь — заставим. Так?..

Николай криво усмехнулся:

— Остроумно.

— Ты по этому принципу адаптировался?

— Не умничай. Я сначала тоже дурью маялся, все метался, дороги искал, а потом привык. Просто привык. И тебе советую.

— Да я уже начинаю.

— Ну и продолжай, — хозяин дома опять заговорил вяло и равнодушно.

— Послушай меня. — Валерий перешел на несколько заговорщический тон. Его вдруг осенило: надо разыграть с этим человеком несколько иную партию. — Мне показалось, ты как-то заинтересован в Лидии?

Николай резко встал, с тревогой прислушался. Подошел к двери, жестом пригласил гостя следовать за ним.

Они брели по тропинке в лес и Николай опять расслабился: слушал вполуха, отвечал неохотно.

— Знаешь, я хотел бы разрешить одну проблему, — произнес Валерий.

— Какую такую?

— Насчет Лидии.

— А я тут при чем? — Николай явно переигрывал, если судить по его недавней реакции при одном упоминании имени девушки.

— Лида сказала, что ты хочешь на ней, ну это самое… типа жениться.

— Я? Странно… у меня же сама Пелагия.

— Пе-ла-гия? Вот сравнил. Она же…

— Нечего тут и сравнивать. Понимал бы ты что…

— Ладно-ладно. Слушай дальше… — Пораженный такой реакцией Николая, Валерий мучительно искал продолжение темы. Он ощущал, что теряет эту нить, и почти не соображает, о чем следовало бы говорить дальше. Бывший водитель вездехода заметил это смятение и противно усмехнулся. Казалось, он хорошо понимает, что происходит с его собеседником, и ему это приятно. А тем временем затмение в голове Валерия продолжалось. На какое-то время мысли перестали облекаться словами и завертелись в вихре образов: «гать; шипящие на углях колбаски; Лида, кусающая яблоко; Гитлер в рамке; крутящиеся все быстрее и быстрее жернова; лицо маячившего перед ним мужчины». Надо было зацепиться за последний образ: «лицо, лицо, лицо… чье оно… ах, да… водителя вездехода» и, сконцентрировавшись, выбираться из плена наваждения. Однако сделать это помог сам Николай.