Засунь себе в задницу! - [15]
БОНДЖИ: Я сыта по горло твоими оскорблениями.
ИМБИРЕК: Как бы то ни было, у нас никогда не будет женщины-президента. Никогда! Никогда не было… (категорическим тоном) …и никогда не будет. Правильно, Расселл?
РАССЕЛЛ: Это немыслимо.
БОНДЖИ: Возможно, президентство — не такая уж плохая мысль. Я могла бы упразднить денежную систему, а всю работу выполняли бы машины.
ЧЕЛ: Спасибо, что предупредила. Теперь-то я уж точно не буду за тебя голосовать. Я не хочу нуждаться в хлебе насущном — не хочу совмещать брак и карьеру, — но телкам именно это и нужно. Видели букву S на символе доллара? Она означает «секс».
ИМБИРЕК: На самом деле, в словах Бонджи есть рациональное зерно: мужчины нуждаются в свободном времени.
ЧЕЛ: И что мне с ним делать? Валяться на диване с гигантским стояком?
ИМБИРЕК: Привязывать мужчин к работе — большой грех. Ведь они — охотники…
ЧЕЛ: Да уж, этим я часто промышляю.
ИМБИРЕК: …авантюристы. Они свободно перемещаются, изобретают и исследуют, воспаряют в неведомое.
РАССЕЛЛ: И оставлять детей на попечение женщин? Испортить моего сына женственностью? Никогда в жизни! Когда матери не конкурируют, они уходят с головой в материнство: за ними нужен глаз да глаз. Я хочу, чтобы мой сын был лучшим из мужчин.
БОНДЖИ: Ты хочешь сказать: недоделанной женщиной.
РАССЕЛЛ: Я хочу, чтобы когда он вырастет, я мог сказать: «Вот мой сын — настоящий мужчина». Я хочу жить в мужской цивилизации.
БОНДЖИ: Это противоречие в терминах.
РАССЕЛЛ: Мне нужна сильная, мужественная среда.
БОНДЖИ: Почему бы тебе не потусить в качалке молодых христиан?
ЧЕЛ: Война полов ведется уже столетиями.
БОНДЖИ: Я знаю, как ее прекратить.
ЧЕЛ: Как же?
БОНДЖИ: Слышали когда-нибудь о детерминации пола?
РАССЕЛЛ: Никогда! Ни за что! Это противоестественно. Всегда будет два пола.
БОНДЖИ: Мужчины совершенно бестолковы: они даже не понимают, почему их нужно уничтожить.
РАССЕЛЛ: Нет! Система двух полов не может быть ошибочной — она существует уже сотни тысяч лет.
БОНДЖИ: Как и болезни.
РАССЕЛЛ: Нельзя просто взять и вычеркнуть нас из жизни. Мы этого не допустим: мы объединимся и будем драться.
БОНДЖИ: Лучше уж вам уйти подобру-поздорову: в конце концов выражение «женская особь» станет избыточным.
РАССЕЛЛ: Ты не знаешь, что такое женская особь, бесполое чудище!
БОНДЖИ: Напротив, я женщина, а значит, подрывной элемент.
РАССЕЛЛ: Вот я, например, не стал бы заниматься с тобой любовью и за миллион долларов.
БОНДЖИ: Может, и нет, но ты бы сделал это бесплатно.
РАССЕЛЛ: Никогда в жизни! Даже будь ты последней женщиной на Земле.
БОНДЖИ: Это не тебе решать.
РАССЕЛЛ: Какая чушь! Кому же тогда?
БОНДЖИ: Мне.
РАССЕЛЛ: У меня тут тоже есть какое-то мнение.
БОНДЖИ: Никакого нету. Когда я просигналю, ты вскочишь.
РАССЕЛЛ: Какая вопиющая наглость! Кем ты себя возомнила?
БОНДЖИ: Просто девушкой с сигналом. Сейчас покажу.
Она начинает расстегивать ремень.
РАССЕЛЛ: Я не хочу ничего видеть, шалава!
БОНДЖИ: Нет, хочешь, и я не просто покажу, а тебе это дам.
РАССЕЛЛ: Я не хочу.
БОНДЖИ: Еще как хочешь.
Она спускает штаны и прячется за кустом, но так, чтобы РАССЕЛЛ ее видел.
Мы сделаем это здесь и сейчас.
РАССЕЛЛ: У тебя не хватит духу.
БОНДЖИ: Иди и возьми.
Он нерешительно подходит, затем отступает.
РАССЕЛЛ: Нет!
БОНДЖИ: Иди и возьми.
Он нерешительно подходит, затем отступает.
РАССЕЛЛ: Нет!
БОНДЖИ: Иди и возьми.
ЧЕЛ: Если ты не поспешишь, возьму я.
БОНДЖИ: Иди и возьми.
РАССЕЛЛ: Я бы никогда не смог заняться с тобой любовью: в тебе нет загадки.
БОНДЖИ: Верно: если я тебе дам, гадать тут не о чем.
РАССЕЛЛ: Нет, я бы никогда не смог заняться с тобой любовью, но я порядочная гнида и потому трахну тебя. Ты это заслужила, кусок дерьма!
Он бросается к кусту.
ИМБИРЕК: Расселл, какой ты виртуоз!
БОНДЖИ: Нет, погоди. Сперва встань на колени и скажи: «Можно мне сделать это с тобой, ну пожалуйста?»
Он становится на колени.
РАССЕЛЛ: Можно мне сделать это с тобой, ну пожалуйста?
БОНДЖИ: Хороший песик. Да, можно.
Он заходит за куст и делает; ИМБИРЕК и ЧЕЛ наблюдают.
ИМБИРЕК: Она слишком остро на все реагирует — верный признак защитного механизма.
ЧЕЛ: Обалденный механизм.
ИМБИРЕК: Давайте посмотрим правде в глаза: какой мужчина мог бы ее уважать? Расселл, должна признать, у тебя изысканный стиль.
РАССЕЛЛ (из-за куста): Обрати внимание на форму.
ИМБИРЕК: Целая симфония телодвижений!
РАССЕЛЛ: …И на самообладание.
ИМБИРЕК: Да, самообладание, сущность свободы. Расселл, я так завидую тебе, тому, как ты даешь себе волю, свободный, словно птица, свободно самовыражаясь с беспечной раскрепощенностью: воспаривший мужской дух!
ЧЕЛ: Вон там есть еще кустик: можно там воспарить и оторваться по полной.
ИМБИРЕК: Жить! Жить! Жить! Вот мой девиз. Ощущать, как жизнь струится под кожей. Чтобы жизнь полностью тебя поглотила.
БОНДЖИ (из-за куста): Ну, тебе-то грех жаловаться: тебя и так засасывает по-всякому.
ИМБИРЕК: Эй, Расселл, что это там торчит?
РАССЕЛЛ: Вот это?
Он выбрасывает коричневый бумажный пакет.
ИМБИРЕК: Расселл, дорогой, ты нашел мою какашку. (Хлопает в ладоши и скачет от радости.) Ты нашел мою какашку! Ты нашел мою какашку! В честь этого нужно сплясать. Никогда не упускай возможности для творчества. Я назову это Танцем Какашки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кира живет одна, в небольшом южном городе, и спокойная жизнь, в которой — регулярные звонки взрослой дочери, забота о двух котах, и главное — неспешные ежедневные одинокие прогулки, совершенно ее устраивает. Но именно плавное течение новой жизни, с ее неторопливой свободой, которая позволяет Кире пристальнее вглядываться в окружающее, замечая все больше мелких подробностей, вдруг начинает менять все вокруг, возвращая и материализуя давным-давно забытое прошлое. Вернее, один его ужасный период, страшные вещи, что случились с маленькой Кирой в ее шестнадцать лет.
Книга первая. Посвящается Александру Ставашу с моей горячей благодарностью Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Толпы зрителей собираются на трибунах. Начинается коррида. Но только вместо быка — плюющийся ядом мальчик, а вместо тореадора — инфантеро… 25 июня 1783 года маркиз де Сад написал жене: «Из-за вас я поверил в призраков, и теперь желают они воплотиться». «Я не хочу вынимать меча, ушедшего по самую рукоятку в детский затылок; рука так сильно сжала клинок, как будто слилась с ним и пальцы теперь стальные, а клинок трепещет, словно превратившись в плоть, проникшую в плоть чужую; огни погасли, повсюду лишь серый дым; сидя на лошади, я бью по косой, я наверху, ребенок внизу, я довожу его до изнеможения, хлещу в разные стороны, и в тот момент, когда ему удается уклониться, валю его наземь». Я писал эту книгу, вспоминая о потрясениях, которые испытал, читая подростком Пьера Гийота — «Эдем, Эдем, Эдем» и «Могилу для 500 000 солдат», а также «Кобру» Северо Сардуя… После этой книги я исчезну, раскрыв все карты (Эрве Гибер).
У безумного монаха Медарда, главного героя «Эликсиров сатаны» — романа, сделавшего Э.Т.А. Гофмана (1776—1822) европейской знаменитостью, есть озорная сестра — «Сестра Моника». На страницах анонимно изданной в 1815 году книги мелькают гнусные монахи, разбойники, рыцари, строгие учительницы, злокозненные трансвеститы, придворные дамы и дерзкие офицеры, бледные девственницы и порочные злодейки. Герои размышляют о принципах естественного права, вечном мире, предназначении женщин, физиологии мученичества, масонских тайнах… В этом причудливом гимне плотской любви готические ужасы под сладострастные стоны сливаются с изысканной эротикой, а просветительская сатира — под свист плетей — с возвышенными романтическими идеалами. «Задираются юбки, взлетают плетки, наказывают, кричат, стонут, мучают.
«Мать и сын» — исповедальный и парадоксальный роман знаменитого голландского писателя Герарда Реве (1923–2006), известного российским читателям по книгам «Милые мальчики» и «По дороге к концу». Мать — это святая Дева Мария, а сын — сам Реве. Писатель рассказывает о своем зародившемся в юности интересе к католической церкви и, в конечном итоге, о принятии крещения. По словам Реве, такой исход был неизбежен, хотя и шел вразрез с коммунистическим воспитанием и его открытой гомосексуальностью. Единственным препятствием, которое Реве пришлось преодолеть для того, чтобы быть принятым в лоно церкви, являлось его отвращение к католикам.
Без малого 20 лет Диана Кочубей де Богарнэ (1918–1989), дочь князя Евгения Кочубея, была спутницей Жоржа Батая. Она опубликовала лишь одну книгу «Ангелы с плетками» (1955). В этом «порочном» романе, который вышел в знаменитом издательстве Olympia Press и был запрещен цензурой, слышны отголоски текстов Батая. Июнь 1866 года. Юная Виктория приветствует Кеннета и Анджелу — родственников, которые возвращаются в Англию после долгого пребывания в Индии. Никто в усадьбе не подозревает, что новые друзья, которых девочка боготворит, решили открыть ей тайны любовных наслаждений.