Запах лунника - [5]

— Глядите! Вот где ваш клад… — прошептала она.

— Да ну! — удивился Жора. — Где ж ему тут быть? Этих олешек в семидесятых годах ставили. Фундамент солдатики настелили…

— Ройте же, говорю вам, — подзадоривала потомка ревнивого коннозаводчика враз ожившая красавица. — Папоротник один раз в сто лет цветет. Вот он вам и указывает, где искать надо.

— Погоди, Гануся, — видно было, что Георгий Васильевич растерялся. — Я сейчас лопату принесу.

— Ну нет уж, дудки, я одна не останусь. И потом, копать нужно сразу, потому что цветок исчезнет, если мы отойдем.

— Правда?

— А вы как думали? Вон как разгорается…

Оранжевая луна изливала на землю тревожный чарующий свет, и цветок действительно сиял. Но серединка его была черна… Охранник стал на колени, намереваясь, наверное, копать руками. Земля здесь была песчаной и рыхлой.

— Да это же мак! — воскликнул он озадаченно.

— Правда?

— Ну конечно же, мак!

Он сорвал цветок и протянул насмешнице, поднимаясь с колен.

— Эх, как вы все испортили! — подтрунивала Анюта над кладоискателем. — Цвел себе папоротник, а когда вы нацелились следственную экспертизу проводить — превратился в обычный мак. Так вам и надо! — Она рассмеялась.

Анне сделалось весело и захотелось в эту волшебную ночь невероятных приключений. Да хотя бы нагишом в росе искупаться! Она сбросила сандалии и начала босиком приплясывать вокруг сказочника, так необдуманно доверившего ей семейную тайну.

Тот сначала стоял в задумчивости, а потом принялся плясать вместе с ней, затем ловко обхватил тонкие, аристократические запястья кокетки, ментовским приемом завел ей руки за спину, прижал к злополучной скульптуре и… стал целовать. Как ни верти, а что-то французистое ему наверняка от бабки перепало…

Целовался он очень даже приятно, хотя признаваться в этом себе искательница приключений не спешила. Ну и вообще, так сразу… Она точно знала, что если сразу, то волшебство закончится очень скоро. А пока она размышляла, внук Ангелины просунул теплую ладонь ей под майку…

Ментовский прием пришелся Анюте не по вкусу. Она вырвалась, рассмеялась, и оба они помчались друг за другом, как одержимые… Они целовались, но так бегло и шутливо, что шансы охранника на серьезный успех растаяли, как розовые блики заката над горизонтом. Они носились вокруг белеющей в темноте пары оленей, пока не выбились из сил. Наконец Георгий догнал ветреницу, подхватил на руки и посадил на кирпичный постамент, а она, чтобы перевести дух, прислонилась к голове олененка…

Вдруг что-то внутри скульптуры хрустнуло, и гипсовая фигура стала разваливаться. Анюта вскрикнула и повалилась прямо на руки мужчине. Тот подхватил ее, плохо соображая, что происходит. Голова олененка съехала набок, и в шее зияло круглое, довольно широкое отверстие. Само по себе оно, может, и не привлекло бы внимания, но в лунном мерцающем свете внутренняя сторона цилиндра отливала холодным металлическим блеском.

Едва Жора разглядел, что случилось, как ночное светило нырнуло за тучи, и сделалось совершенно темно. Но и в темноте глаза, попривыкнув, различали блестящий патрубок.

— Вот чего ты натворила! — попенял охранник шалунье. — Головешку олененку свернула ни за что…

— Погоди ты… — Поцелуи и эта внезапная опасность их сблизила, так что ни о каком «вы» не могло быть и речи. — Тут что-то не то. Смотри, какая гладкая поверхность. — Она провела рукой по кромке.

Не раздумывая долго, Жора сунул руку вовнутрь и вдруг застыл с удивленно выпученными глазами.

— Что? — прошептала Аня, перепугавшись до смерти.

— Тут рычаг, — услышала она. — Отойди, я сейчас нажму.

Онемев от страха и любопытства, Анюта отступила на шаг. В ту же секунду охранник выдернул руку, а скульптура вместе с постаментом бесшумно повернулись, и под конструкцией обнаружился люк. Самый настоящий люк с металлической лестницей, ведущей не иначе как в преисподнюю.

Виновники невольного проникновения в чужую тайну молча переглянулись.

Георгий Васильевич достал из кармана пачку сигарет и закурил.

— Вот что, — произнес он твердым, новым для Анны голосом, — давай-ка я тебя провожу отсюда. Сдается мне, что тому, кто ребус этот отгадывать станет, свернут шею, как ты этому олененку.

— Наверное, это какая-нибудь телефонная развязка, — возразила робко Анна.

— Нет тут телефонных развязок.

— Тогда давай вместе смотреть.

— И внутрь полезешь?

— А что? Лесенка крепкая.

Жора посветил зажигалкой в люк и неожиданно согласился.

— Ладно. Только пошли за фонарем. Не станем же мы в темноте туда нырять.

Они вернулись в корпус. Вряд ли бы Аня нашла в темноте дорогу. Аллеи петляли по парку, оказалось, что они были в дальнем его углу, над самым обрывом к озеру, заросшим молодым орешником. Где-то за лесом громыхало. Ночь была душной, приближалась гроза.

Георгий Васильевич усадил гостью в кабинете, а сам отправился в «бомжовый» флигель. Пятеро его «воспитанников» спали богатырским сном, снаружи запертые на здоровенный амбарный замок. Для чего это было нужно, понять было сложно: из раскрытых окон первого этажа спрыгнуть на землю ничего не стоило. Не откликнулся на призыв хозяина и Красавчик. Своенравный пес загулял на собачьей свадьбе, из соседней усадьбы доносился его яростный лай.