Запах лунника - [7]

Ни одной мысли не было в чугунной голове Славиной. Все выветрились. Она уставилась в пол и сосредоточилась на том, чтобы не свалиться со скамьи во время тряски по ухабам. Скачки продолжались недолго. Вероятно, машина выехала на шоссе. Еще через полчаса задержанных выгрузили в просторном дворе местного райотдела милиции.

— Что это за компания? — спросил дежурный, обмахиваясь фуражкой и вытирая со лба пот.

— Подозреваемые по мокрому на Лесной, товарищ капитан, — отрапортовал долговязый.

— Все?

— Так точно, товарищ капитан.

— И эта… тоже? — Он кивнул на несчастную Аню.

Долговязый замялся.

— А браслеты зачем? Очумел ты, братец. Снять сейчас же!

Курсант подскочил к женщине и одним щелчком разнял наручники.

— От же бублик… Заставь дурня Богу молиться, он лоб расшибет. Ты б еще весь хутор засандалил в кандалы.

Славина не слушала, что отвечал усердный курсант, а только с удовольствием разминала кисти. К тому же ей ужасно хотелось в туалет.

Долговязый со своими подручными проводил задержанных в дом и запер городскую кралю вместе с бомжами на замок в дальней, разгороженной металлической решеткой комнате.

— Фу, прибыли наконец, — сказал кто-то из Аниных «подельников».

Все они сперва показались Анне на одно лицо. Может быть, из-за одинаковых оранжевых жилетов, надетых на голое тело. Но потом она стала различать их по возрасту и комплекции. Среди них был один, коренастый, похожий на цыгана и, очевидно, признанный главным. Он сидел к ней спиной.

Анна задергала решетчатую дверь и потребовала дежурного проводить ее в туалет. Тот и ухом не повел, но на ее счастье, прибыл кто-то из большого начальства, и женщину отвели в дворовый сортир. «Ну вот, теперь можно и осмотреться», — подумала она, слегка успокоившись от прогулки до нужника.

Камера, как уже говорилось, с одной стороны была огорожена толстой решеткой, вроде клетки для хищных животных. Поэтому все, что происходило в другой половине комнаты и даже в коридоре, можно было при желании наблюдать без труда. Анна тем и занялась, пытаясь отогнать навязчивое жужжание в мозгах: «Человека убили… человека убили… сволочи-и-и…» Из коридора доносились неразборчивые голоса и смех.

— Анюта… Как ты здесь оказалась?

Женщина вздрогнула от внезапно раздавшегося над самым ухом басистого шепота, такого мягкого и приятного, что сердце ее сжалось. Этот голос мог принадлежать только одному человеку на свете. И в самом деле: за ее спиной стоял цыган в распахнутом оранжевом жилете, заросший кудрявыми волосами от макушки до пупка. Под смуглой кожей его рук поигрывали мощные боксерские бицепсы. Анна взглянула в его лицо и обмерла. Да, ошибки не случилось: это был друг детства, названый старший брат — незабвенный и не заменимый никем на свете Петька. Петр, исчезнувший семь лет назад, пропавший без вести в Пакистане, не возвратившийся с чартерным рейсом.

Они молча смотрели друг другу в глаза, потом обнялись, постояли еще с минуту, а затем сели на лавку и, держа друг друга за руки, повели нескончаемый разговор…

Между тем сутки пошли на убыль, а кормить арестантов никто не собирался. Только бачок с питьевой водой стоял в углу, да дежурный принес на нос по два куска хлеба. К вечеру в камеру затолкали еще одного подозреваемого. Его тащили по коридору волоком, потому что он сам идти не хотел, громко орал и цеплялся за конвоиров. Арестованного закинули в общую клетку и ушли. Им оказался спортивный парень в шортах и тенниске… Он норовил разжать прутья и кричал, что никого не убивал, но наверняка положит всех подряд, когда выйдет отсюда…

Петр оторвал бузотера от прутьев, кинул на лавку и, слегка придержав рукой, сказал своим церковным басом:

— Господь Бог посылает нам испытания по силам нашим. Смирись, служивый. Лучше расскажи, чего тебя повязали?

— Я не убивал, не убивал… — бормотал спортсмен как заведенный. — Я только подобрал автомат возле часовни, и меня сразу взяли, будто поджидали в засаде… Накинулись, как на волка… Сказали, что штыком заколол… Да на кой он мне сдался? Я же не его бабу трахал… — Он вдруг осекся и как безумный заколотил башкой в стену.

— Прекрати! — рявкнул Петр, стиснув нервного парня за плечи. — Выкладывай нам все по порядку. Все, что знаешь. Мы тут по одному делу. Ты не убивал, и я не убивал. Она тоже не убивала.

Парень вдруг замолчал и только сейчас обвел камеру глазами. Когда он увидел Славину, зрачки его расширились.

— А вы что здесь делаете? — спросил он.

— То же, что и ты. — Она пожала плечами, будто встретились они в парке на танцах.

— Вы — убийца?! — Он вылупился на Славину с неподдельным изумлением.

— Что ты несешь? — Петр предупредительно поднял указательный палец. — Выбирай слова, лейтенант.

— Да, да… Извиняюсь… Понимаете, все это так глупо… Ему воткнули штык в сердце… Какого черта? — вдруг взвился он. — Я военнослужащий, они что, не знают меня?

— Ну и что? — Петр улыбнулся.

— Так ведь Бугай им всем потроха наружу вытащит…

— А сам Бугая не боишься? Небось с его Лизкой траву за часовней мял?

— Ну мял, — нехотя признался парень, — а они навалились: признавайся, мол… Да в чем признаваться? Трахал себе бабу, никого не трогал… Лизка, засранка, трусы натянула и сбежала, а они вцепились в меня…