Западный край. Рассказы. Сказки - [87]

По натуре своей Виен был склонен к прекраснодушию и мечтательности. Но сама работа — тяжелая и вроде на первый взгляд чересчур приземленная и однообразная — научила Виена правильно понимать задачи, поставленные Революцией, решать практические дела. Два нелегких года пробыл он с экспедицией в лесах Нампо, а оттуда вместе с гидрологами перебрался в здешние края. Виен за это время очень переменился, теперь романтическая окрыленность у него сочеталась с деловитостью и расчетом, а будничная текучка не заслоняла далеких радужных горизонтов.

Кончался паводок, и возле лагеря гидрологов в Наданге уже не видать было серых выдр, нырявших с берега за добычей. Река оставила на берегу вывороченные потоком валуны, кустарники и деревья. Солнечный свет расстилался по воде ровной, отливающей золотом гладью. Сойдя на мостки, гидрологи подтягивали поближе «железную рыбу» — водомер, отмечавший напор и скорость воды.

В полдень свет солнца бывал особенно прозрачен и ровен. С молчаливых полей долетал запах созревших ананасов.

Но ясные дни в горах длятся недолго. Зима нагоняет к лесным опушкам серые тучи. И тогда уж не различить издалека маленький лагерь гидрологов на берегу Наданга. А Виен и его друзья на утонувшей в тумане станции как ни в чем не бывало продолжают работать и учиться и даже умудряются таскать на деревенские огороды золу для удобрения почвы.

Проходит зима, за нею весна, потом — лето и осень, а работа у Виена тянется неизменной, нескончаемой чередой: в мелководье сидишь себе спокойно и делаешь замеры да выводишь столбики чисел, зато в половодье приходится круглые сутки быть настороже и ежечасно сверяться с приборами. Человек обязан сохранять спокойствие и уверенность перед лицом изменчивой грозной природы…

Нгиа всегда с уважением думал о Виене и его сверстниках, о тех, кто пришел работать сюда, в горы: учителя и медики, ирригаторы, животноводы, агрономы, счетоводы, плановики, работники торговли… Пускай они не сталкиваются с теми трудностями, которые выпали в войну на долю Нгиа, но и сегодня, когда в быстро меняющихся условиях особую важность приобретают проблемы идеологии и экономики, на их плечи легла огромная ответственность. Вклад молодежи в построение социализма здесь, в горах, очень и очень велик.

«Поколение двадцатилетних, — думал Нгиа, — повинуясь велению сердца, шагнуло во все концы страны. И если наши девушки и парни узнают, ценою каких усилий и жертв народ отстоял и преобразил горные склоны Финша или устье Хуоика, неприметную деревушку Наданг и речку Намма, если молодежь поймет, как преданы новому строю люди мео и са, зао, хани и лоло… — она будет считать свой труд во имя будущего этого горного края делом чести. Надо, — решил Нгига, — рассказать ребятам о славных традициях прошлого. Начать с создания здесь партизанской базы, потом сказать, как жили люди Финша в войну и после Освобождения, когда началось строительство. Ну и, конечно, остановиться на происках американских империалистов: вспомнить, как проводились диверсии, как разжигалась кровная вражда, распространялись провокационные слухи, как пытались переманить народ за границу… Я, хоть и проработал здесь пятнадцать лет, все-таки не смог до конца понять душу здешних людей и не сумел раскусить хитрости врага. Вот об этом-то и надо поговорить с молодежью…»

— Решил погулять в выходной день на базаре? — спросил он Виена.

— Да откуда у нас, у гидрологов, выходные? Для нас воскресенье — те же будни, работа… Я на собрание Союза молодежи.

И, помолчав, Виен добавил:

— Когда же ты наконец расскажешь нам историю Финша? Раздразнил, а теперь все кормишь обещаниями. Мы ведь здесь новоселы…

Нгиа только успел хмыкнуть в ответ, как Виен выбежал навстречу своим приятелям. Вместе с Кхуа Ли, секретарем здешней ячейки, они, весело болтая, направились к школе, где должно было состояться собрание. Оживление, охватившее было Нгиа, тут же улетучилось, и в магазине стало вдруг пусто и неуютно.

— Эй, Виен! — крикнул Нгиа ему вдогонку. — Ну, кто был прав?

— Твоя взяла.

К магазину подъехали три всадника. Из-за них-то и разгорелся спор.

Нгиа узнал заведующего Окружным отделом торговли. Транзистор, висевший на ремне у него за спиной, заливался во всю мочь. Следом за ним ехала женщина.

Виен быстро обернулся. Нет, он и не думал сейчас о пари; ему не терпелось узнать, кто эта женщина — маленькая и хрупкая, — так ловко спрыгнувшая с коня. На ней был костюм цвета хаки намдиньской выделки, какие носят обычно кадровые работники. От холодного горного воздуха щеки ее разрумянились. Волосы, собранные узлом, стягивала зеленая косынка, концы которой торчали в разные стороны. Так носили косынки в нынешнем году ханойские девушки, и мода эта почему-то называлась «ГДР».

Гостья подошла к парням и девушкам и каждому подала руку. Виену — тоже. Здороваясь с нею, Виен смутился и покраснел.

Нгиа еще несколько дней назад узнал, что заведующий торг-отделом объезжает все магазины и торговые точки близ границы.

Они были давно знакомы друг с другом и тотчас разговорились.

— Кто это приехал с вами?

— Да все свои, старые знакомые…

— Вроде есть и новые лица.