Западноевропейская поэзия XX века - [30]

Давление на жизнь, как в бездне моря,

Становится порою нестерпимым,

Хотя его обязаны стерпеть.

Едва ослабит лето на мгновенье

Давленье это, многие встают

И плещутся в реке или под вечер

Спешат к увеселеньям, как в крольчатник,

Рассыпанные в парке, как бумажки,

Купаются в поту, как комары,

А позже блуду предаются в спешке,

Гонимы сторожем и полицейским, они играют,

Как и я, мечтая об отдыхе, достатке, чистоте.

Сады, как начинающие шлюхи,

Регалии сезона выставляют,

Когда их овевает смутный запах,

Манящий чистотой и красотой

Мужчин, в кораллах светлых утонувших.

Не только женщин обнажает лето, —

Снимает пиджаки и полуголых

Мужчин пускает в лодках по реке,

Влача их пальцы по воде тенистой;

Они спешат покорно за рекой,

Сквозь тени волн выслеживают руку,

Которой незачем искать свой берег.

Лицо в воде — как яблоко гнилое.

Соборы и строительные фирмы

С их появленьем рушатся. Все громче

Бетховена играют, чтобы эхо

Сумело в звуках утопить Уэльс,

И ветер лета Средиземноморья,

Как лебедь, белоснежный лебедь плыл.

ДИЛАН ТОМАС

Дилан Томас (1914–1953). — Родился и получил образование в Суонси; работал репортером. В 1934 г. вышла в свет первая книга Д. Томаса — «18 стихотворений». Уже здесь наметились темы, к которым поэт будет возвращаться в течение всей своей жизни: философское осмысление бытия, миф об Адаме, созидающее слово. Подлинный демократизм творчества Д. Томаса, утверждение им жизни как величайшего блага сделали его ведущим поэтом 40-х годов. Его выступления по радио во время второй мировой войны пользовались чрезвычайной популярностью. После войны он стал одним из создателей Английского объединения писателей в защиту мира. Поэт сложных образов и конструкций, Д. Томас много экспериментировал в области стихосложения. Для него характерен эмоционально и образно насыщенный, интонационно напряженный стих. В целом творчество Д. Томаса как «поэзия чувства» обычно противопоставляется «интеллектуальной поэзии» Т.-С. Элиота. В 1946 г. вышел в свет сборник стихов «Смерти и рождения», написанных в основном в годы войны; затем последовали «Портрет художника как молодой собаки» (1950) и «Избранные стихи» (1952), куда Д. Томас включил восемьдесят девять лучших своих стихотворений.

На русском языке стихи Д. Томаса печатаются впервые.

ОТ АВТОРА [40] Перевод А. Сергеева

Этот день подходит к концу,

А господь погоняет лето

В лососевом струенье солнца,

В моем потрясенном прибоем

Доме на сколах скал,

Перемешанных с птичьим пеньем,

Плавниками, плодами, пеной,

Перед прыткой подковой леса,

Над песками мокрых медуз

И вдовьих рыбацких крестов,

Над чайками и парусами,

Где люди, черней ворон,

Опускаются на колени,

С облаками в обнимку тянут

Сети заката, а цапли

И гуси почти в небе,

И мальчишки кричат, и ракушки

Говорят о семи морях,

Вечных водах вдали

От девятидневной ночи

Городов, чьи башни взметутся

Под ветхозаветным ветром,

Словно стебли сухой соломы, —

В моем непокойном доме

Я пою для вас, посторонних.

(Хотя песня жжется, вздымает

Мои косолапые звуки,

Как пламя птиц — повернувшийся

К осени лес мирозданья).

Я пою по хрупким листкам

С отпечатками пальцев моря —

Листки эти скоро сорвутся,

Опадут, как листва с деревьев,

Рассыплются и пожухнут

Ночью на черный день.

В море всосан лосось,

Соскользнуло солнце, немые

Лебеди бьют синеву

В исклеванных сумерках бухты,

А я сшиваю бессвязные

Явленья, и вы узнайте,

Что я, переменчивый я,

Славлю звезду, оглушенную

Чайками, морем рожденную,

Истерзанную человеком,

Благословленную кровью.

Вслушайтесь: это же мой

Голос у рыб и обрывов!

Всмотритесь: это же я

Сочиняю мычащий ковчег

Для врученного мне Уэльса —

Белые, словно овцы,

Покорные фермы готовы

Погрузиться в ревущие воды,

Ибо красная ярость и страх

Растопила льды на горах.

Эй, забившиеся под своды

Властные гулкие совы,

Лучи ваших лунных глаз

Озаряют загоны, пронзают

Поросших покоем предков!

Эй, нахохленный голубь,

В сумраке темный, почти

Как наш валлийский язык

Или почтительный грач,

С ветвей твое воркованье,

Голубой колобродящий голос

Тоже слава лесам

Для севших в лугах бекасов!

Эй. щебечущий мир,

Разинувший клювы от страха

По осажденным отрогам!

Эй, вбежавший в пятнистый

Свет на седле пригорка

Прыткий заяц, ты слышишь

Гул корабельной стройки,

Топор мой, пилу и молот?

(Песня моя — бессвязный

Грохот и визг, язык мой —

Трухлявый гриб-дождевик).

Но на изломах мира

Звери глупы и глухи

(Хвала звериной природе!).

И спят глубоко и чутко

В лесах по хребтам холмов!

Скирды ферм под напором

Потоков сбиваются в стаи,

Кудахчут, на крышах амбаров

Петухи кричат о войне!

О соседи мои с опереньем,

Плавниками и мехом, спешите

В мой лоскутный ковчег,

Ко мне, безумному Ною:

В глубине колокольца овец

И колокола церквей

Возвещают худой мир,

А солнце садится, и тени

Выстилают мои святыни.

Мы пустимся в путь одни

И вдруг под звездами Уэльса

Увидим кочевья ковчегов!

Над землей, покрытой водой,

Направляемые любовью

От горы к горе поплывут

Деревянные острова.

Смелей, путеводный голубь!

Вы стали морскими волками,

Синица, лиса и мышь!

Ковчег мой поет на закате,

А господь погоняет лето,

И потоп до конца процвел.

* * *

«Особенно когда октябрьский ветер…» Перевод А. Сергеева

Особенно когда октябрьский ветер

Мне в волосы запустит пятерню,