Занимательная история. Выпуск 4 - [114]

Далее остаётся только позавидовать христианской изворотливости хомотриалов-во-власти и смотрящих. На вопросы: «Как умножить финансовые притоки?», «Как администрировать приток средств населения в стабилизационный фонд?» и «Как запитать потоки оборотного капитала?» – они нашли простые решения: через уплату 10 % от дохода (у мусульман – 2,5 %), через введение платных треб, через организацию института рабов РПЦ (это когда крестьян как скот приписывали к приходам и монастырям; например, в XVIII в. на Сергиеву Лавру работало 107’023 крестьянина!), а также через делегирование Церкви управления монополиями – рыбным промыслом, бортями (пчеловодством) etc. Так было организовано пополнение оборотных средств РПЦ, часть из которых в виде выкупаемой у власти инвалюты от экспортных операций шла на переплавку в церковный инвентарь.

Однако нужно понимать, что финансовый приток кэшем от паствы уходил в дело отнюдь не всегда, весьма успешно растворяясь расходами на личные потребы манагеров братии, о чём писал в начале XVII в. ещё Пётр Петрей:

Простой народ так и думает, что Богу нельзя ничем угодить больше, как подаянием чего-нибудь из своего имения в пользу церкви: многие из них делают такие приношения с большим усердием.

Когда же эти подаяния попадут в руки монахов, они сперва сами поживятся ими, так что большею частью встречаются из них такие, которые богаче самых знатных бояр в стране. К тому ещё ведут гнусную жизнь в сластолюбии, пьянстве, разврате и подобных тому пороках, потому и те приношения, которые, по мнению простых людей, идут на устроение церквей, монастырей и часовен, служат только для различной суетности, невоздержности и обжорства духовных лиц…

– Воровали и продолжают воровать! Ничего в РПЦ не меняется!

При этом основные капитальные вложения производились конечно же центральной властью и местным олигархатом, естественно, за счёт сбора налогов с граждан. Говорить, что, мол жители такой-то деревни сбросились и построили церковь на свои копейки всё одно, что сегодня утверждать: мол, жители села N сбросились и прямо за коровником отстроили де космодром для запуска ракеты «Энергия». Да, всё православное благолепие Руси отстроено, в конечном итоге, исключительно людскими трудами, но также очевидно, что исключительно в добровольно-принудительном порядке, на выуженные сетями налогов итоги трудов граждан, за счёт принудительных целевых налогов (т. е. сборов), т. е. за счёт эксплуатации подневольного труда. Всё как и в веке XXI-ом: разве Кремль кого-либо спрашивал – мол готовы ли вы через рост цен на услуги и товары спонсировать РПЦ? Вы готовы?

И вот мы видим в истории, как именно христианский стабилизационный фонд начинал работать: по сообщению от Анны Комниной некий епископ Лев было возмутился тем, что император выносил из церквей золотые и серебряные украшения, но тут же сник в своём праведном гневе как только властитель «пообещал отдать святым церквам ещё более ценную утварь и сделать всё необходимое для возмещения ущерба».

Однако ж, первым, похоже, воспользовался стабфондом царь Ираклий ещё в 635 году, выдав гарантии попам по сохранению достигнутого уровня их зарплаты, чем, очевидно, предотвратив создание профсоюза и забастовку клириков:

Патриарх Константинопольский Никифор, †829

Затем же за то, что было им (Царём Ираклием. – А.Г.) взято из имущества великой церкви, он приказал выплачивать из императорской казны ей и её клиру ежегодное содержание.

Георгий Сфрандзи отметил, что когда в 1453 году «власть стала нуждаться в деньгах для выплаты жалованья воинам, император приказал взять из церквей святые и посвящённые богу сосуды; и стали чеканить из них деньги. И пусть никто не обвиняет нас в святотатстве: по нужде времени это делалось».

Разумеется, всё изымаемое на Руси церковное богатство возвращалось, и с избытком, с обратной переплавкой супостатских денег в конечно же святые и исключительно богу посвящённые сосуды-кубки. К примеру, только одних таких святых кубков из серебра «гнусных католиков» в хозяйстве патриарха Никона было аж 90 штук, а его личная казна состояла из нескольких сундуков, в которых спецкомиссия царя Алексея Романова нашла 844 золотых, 3’402 ефимков и 17’615 тогдашних рублей. На фоне «карманных денег» патриарха даже трудно себе представить объём стабфонда страны, раскиданного в XVII в. по нескольким монастырям.

Из других отечественных примеров качелей стабфонда достаточно вспомнить пушки Петра, перелитые из снятых им колоколов. Но разве стало меньше на Руси колоколов уже через три десятка лет после смерти императора?

Качели стабилизационного фонда страны наиболее эффективно работали вплоть до эпохи правления Петра Великого, после чего быстрая ликвидность фонда, т. е. его способность в короткие сроки превратиться в деньги была использована лишь дважды: большевиками, которые распродали налево и направо значительную часть сокровищ нации[49], и спустя 80 лет, «новыми русскими», подпольно отгружавшими на Запад целые караваны икон и церковной утвари, но, в отличие от большевиков, исключительно для личного обогащения.