Замуж за миллиардера - [43]

Затем он отстранился от меня, вернувшись через несколько мгновений, чтобы положить меня на мою сторону и быстро развязать веревки. Я чувствовала себя полностью изможденной и измученной, ошеломленной, как будто я могла начать смеяться и плакать, не останавливаясь, в течение нескольких часов. Он обнял меня рукой, и я прижалась к нему. Тепло его кожи и звук его сердцебиения как-то доходили до меня сквозь дымку чувств и ощущений, в которых все еще находился мой разум.

Я вздохнула.

Глава 14

На следующее утро я спустилась на кухню с улыбкой на лице. Дэниэль вернул мое «Доброе утро» не совсем так, как я ожидада — я не была уверена, чего я ожидала, но это, конечно, не было следующей вещью, которая вышла из его рта.

— Прошлой ночью, — сказал он. — Это не может…мы не можем позволить этому случиться снова.

— Что ты имеешь в виду? — Я точно знала, что он имел в виду, но не хотела в это верить.

— Мы не можем размыть границы, — сказал он. — У нас деловое соглашение. Это не очень… это плохая идея позволить вещам запутаться.

— Я думала, мы согласились, что это не имеет значения.

Его глаза выглядели грустными, но решительными. Я знала, что не смогу отговорить его от этого, но я не смогла бы простить себя, если бы не попыталась.

— Мэдди, прости меня. Я знаю, это было весело. Это не личное дело каждого. Ты очень симпатичная. Я хорошо провожу время, когда мы…вместе. Но это не может продолжаться. Мы должны контролировать себя.

Я хотела закричать.

Я хотела бороться с ним, кусать и пинать, бросать в него вещи — я хотела делать все иррациональные вещи, которые приходили мне в голову, но вместо этого я просто стояла там, очень неподвижно, глядя на него. Кивая.

Он наблюдал за мной, ожидая от меня какой-то реакции. Но я бы не доставила ему такого удовольствия.

— Хорошо, — сказала я самым нейтральным голосом, которым могла.

Я развернулась и исчезла в своей студии, где я приступила к погрому, приступая каждый раз к новому листу, и что я разорвала пять листов, прежде чем остановилась.

* * *

После утреннего разговора, все было очень тихо. Мы редко говорили, уклоняясь друг от друга в основных комнатах и спали в трех футах друг от друга. Слава Богу, за эту огромную кровать. Я начинала думать, что все останется так навсегда — ну, не навсегда. На оставшуюся часть года, во всяком случае.

Я научилась бояться выходных. Все было не так плохо, когда я была одна, но я даже не могла сосредоточиться на своем искусстве, когда знала, что он в квартире. К счастью, он начал проводить все больше времени вдали от дома, даже когда он не работал. Я никогда не спрашивала, где он. Иногда его даже не было дома, когда я ложилась спать.

В понедельник утром я спустилась вниз, чтобы узнать, что он все еще на кухне. Дерьмо. Это был праздник. Я совсем забыла об этом. Я пыталась отвлечься и пройти мимо него к холодильнику, но я чувствовала, что он смотрит на меня, и я знала, что он собирается что-то сказать.

Он сказал, очень сознательно и холодно:

— Будет ли для тебя слишком тяжелым бременем мыть посуду, которую используешь?

Я захлопнула холодильник.

— Ты имеешь ввиду единственную чашу, которую я оставил в раковине прошлой ночью?

— И стаканы накануне вечером, и тарелки перед этим… — он со стуком поставил свою кофейную кружку. — Это всегда что-то. Я не думаю, что это неразумно с моей стороны ожидать…

— Они должны были отмокнуть! — Я посмотрела на него.

— Они не должны были бы, — сказал он, — если бы ты просто вымыла их, как только поела.

— О Боже мой. Не могу поверить, что мы разговариваем об этом.

Он вздохнул.

— Я просто пытаюсь сделать так, чтобы нам было легче жить вместе.

— Нет, ты пытаешься облегчить себе жизнь со мной.

— Ты более чем можешь сообщить мне, если я могу что-то сделать, чтобы сделать твою жизнь проще, — сказал он, в самом мягком тоне.

— О, да? — Я подошла к нему поближе. — Я так рада, что мы подняли эту тему. Как насчет общаться со мной по-человечески? И не пытаться вести себя так, будто, между нами, ничего не было?

Он пристально посмотрел на меня.

— Ты, действительно, хочешь снова поговорить об этом?

— Да, — сказала я. — Я действительно хотела бы. Потому что я хотела бы знать, что, черт возьми, с тобой не так.

— Что, черт возьми, с тобой? — он потребовал. Он встал, мышцы его челюсти подергивались. — Ты не понимаешь, что здесь происходит? Ты не видишь, как это тяжело? — На мгновение он выглядел сумасшедшим, его глаза двигались из стороны в сторону, когда он искал правильные слова. — Быть рядом с тобой, все время…ты все время…спать…черт возьми, Мэдди. Неужели ты такая эгоцентричная? Ты действительно такая эгоистка?

Я отшатнулась. Его слова ужалили; я хотела настоять, что я не знала, о чем он говорит, но, конечно, я знала.

— Мне очень жаль, — сказала я, наконец, очень тихо. Я слышала, как дрожал мой голос.

— Я не понимала, что мешаю тебе нормально жить. — Я была в ярости, но к моему полному унижению, это выражалось в виде горячих слез, вытекающих из уголков моих глаз и скользящих по моему лицу.

— Это не то, что я сказал. Дэниэль выглядел совершенно побежденным, упав на один из барных стульев. — Ты знаешь, что это не то, что я сказал.