— Мы не должны были делать это! Никогда! Я знала, что это все разрушит! — убивалась Белла. Эдвард сидел на другом краю постели и смотрел на нее пустым взглядом.
Они установили правила, она следовала им — фактически, именно она настаивала на том, чтобы эти правила строго соблюдались…но, черт возьми, правила существуют для того, чтобы их нарушать.
— Что ты хочешь от меня услышать, Белла? Я понятия не имею, что ты хочешь, чтобы я сказал, поэтому пожалуйста…пожалуйста, не веди себя так, будто это я плохой! Ты тоже была частью всего этого, участвовала в этом, как и я. Ты с самого начала согласилась на это. Не я виноват в том, что случилось.
Обливаясь слезами, Белла схватилась за волосы и пробормотала:
— Я знала, знала, что так все и будет.
— Осталась только одна буква, Белла. Давай просто завершим то, что мы начали. А после посмотрим, что будет, — прошептал Эдвард и, подойдя к ней, толкнул ее плечо своим, надеясь успокоить ее, но это не сработало, потому что сейчас Белла была невероятно напряжена.
Он вытащил шапку из ящика комода и, дважды встряхнув, протянул ее Белле. Они оба знали, какая это будет буква, но таковы были правила. Так они делали на протяжении всей игры, которая началась четыре месяца назад.
— Моя очередь, — глубоко вздохнув, пробормотал он и вытащил из шапки бумажку. Быстро взглянув на нее, он положил бумажку в карман, а потом вышел из их квартиры, чтобы приготовиться к субботе. А Белла осталась одна, наедине со своими мыслями.
— Черт, мне надо найти себе такую же женщину, как Лиз Лемон[1], - простонал Эдвард перед тем, как засунуть себе в рот горсть попкорна и продолжить пялиться на Тину Фэй на экране так, будто она была лекарством от рака. — Немного сумасшедшую, умную и невероятно сексуальную. Вот тогда я бы ее так отымел… и она была бы в этих очках. Определенно я бы оставил на ней очки.
— Да, она горячая штучка. Похожа на тот тип женщин, что на людях ведут себя как леди, а в постели как шлюхи, — прокомментировала Белла, стараясь незаметно отхлебнуть еще немного пива из бутылки Эдварда. Это не был ее первый глоток пива за вечер, как и не был первый украденный глоток.
— Люблю таких!! И перестань пить мое пиво, Свон. Ты сказала, что не хочешь, поэтому отвали, — буркнул он, отодвигая он нее бутылку так, чтобы она не смогла дотянуться.
— Ладно, Каллен, — усмехнулась Белла, закатывая глаза. Скрестив руки на груди, она надулась, выпятила вперед нижнюю губку и стала смотреть на Эдварда. Она сейчас выглядела как упрямая маленькая девочка. Да, она знала, что это по-детски, но этот прием всегда срабатывал. Эдвард никогда не мог устоять против ее надутых губ.
— Ох, ну же, Беллз. Только не эта мордашка! Что угодно, но только не она! Я же не могу смотреть на эту твою гребаную мордашку! — поморщился он и постарался спрятаться от ее взгляда. Он даже попытался закрыть глаза, но она захныкала «Ээээдвард» и все. Битва была проиграна. Эдвард протянул ей бутылку пива, за которую Белла счастливо ухватилась. Самодовольно улыбнувшись, она отсалютовала ему бутылкой жестом, который означал одновременно и «Спасибо» и «Я всегда выигрываю». Она сделала большой глоток и удовлетворенно застонала, чтобы сильнее позлить Эдварда.
— Не могу поверить, что после двадцати лет я все еще ведусь на эти твои надутые губки, — неверяще покачал он головой. За столько лет у него уже должен был бы выработаться иммунитет, но каждый раз, когда Белла выпячивала свою нижнюю губу, Эдварда уступал. Если спросить его, он ответит, что это чертовски несправедливо.
— Да, ты каждый раз покупаешься на это как идиот, — громко рассмеялась Белла, подсыпая еще немного соли на рану Эдварда.
— Неужели? — к концу слова его голос стал чуть выше, и по его взгляду, ухмылке и приподнятым бровям Белла точно поняла, что он задумал, и тут же спрыгнула с дивана.
— Послушай, Эдвард, я сожалею. Правда. Я не то имела в виду, — умоляла Белла, пятясь из гостиной, в то время как Эдвард наступал на нее. Со своей растрепанной гривой волос он напоминал сейчас льва, преследующего добычу.
— Я так не думаю, Свон. За это тебе придется заплатить, — прорычал он и в быстром грациозном прыжке перепрыгнул через диван.
— Приготовься испытать на себе мою ярость, Белла, — заревел он, протягивая к ней руки. На мгновение он заколебался, давая Белле возможность почувствовать себя в безопасности. Ожидание это самое мощное оружие в таких нападениях, и Эдвард знал это. Он медленно провел кончиками пальцев по ее ребрам, а потом от души рассмеявшись, принялся безжалостно ее щекотать. Было забавно наблюдать за тем, как Белла истерично смеется и со слезами на глазах умоляет его прекратить щекотку. Для них ничего не изменилось с тех пор, как они были детьми. Они всегда были сумасшедшими лучшими друзьями, которые жили друг для друга.
Они познакомились, когда им было по четыре года. Их матери организовали для них «свидание в песочнице»[2]. Это было после того, как они впервые встретились в местном супермаркете. Рене, невероятно легкомысленная мать Беллы (Эдвард до сих пор понятия не имел, чем она зарабатывает на жизнь), пыталась успокоить дочку, которая плакала из-за того, что ей не купли коробку печенья, и не замечала, куда катит свою тележку… до тех пор, пока не столкнулась с Эсми, мамой Эдварда. Впоследствии мама Беллы не уставала повторять ей, что Эдвард являлся просто олицетворением идеального ребенка. Пока Белла в истерике заливалась слезами, Эдвард тихо стоял и терпеливо слушал, как его мама объясняла, что случилось.
