Закон тайга — прокурор медведь: Исповедь - [60]
— Ну да… Вот только эту гимнастерку и поменял… Нету у меня ничего больше, поверьте!
Корыто схватил его. Закинул приготовленную загодя веревку ему на шею. Другим концом веревка была привязана к потолочной балке.
— Ну так что, падла, скажешь, где твое богатство?
— Нема у меня ничего, отпустите!
Корыто взялся за веревку и приподнял повара на несколько сантиметров над землей… Подержав его немного, отпустил.
— Сука, говори, где все спрятано?!
Повар принялся креститься и божиться, что денег у него никаких нет, вот только эта одна случайная гимнастерка…
Корыто вновь потянул веревку. На этот раз повар провисел чуть подольше и приподняли его чуть повыше…
— Так скажешь? Последний раз спрашиваем. Не ответишь — вздернем. Провисишь здесь до утра, а там похороним.
В ответ вновь послышались уверения в невиновности.
Веревка заскрипела. Повар обделался, из брючин потекла вонючая жижа, глаза жутко выпучились, остекленели…
Мы подумали, что он уже готов, и отпустили веревку. Но он был живехонек. Сразу заговорил, задыхаясь. Корыто ослабил веревку, чтобы можно было разобрать слова.
— Ребята, не убивайте! Я скоро освободиться должен… Хотел чуть прибарахлиться и с деньжатами домой уехать… Прошу вас, у меня старуха-мать дома… Ждет меня… Все отдам, только не убивайте!
— Так где все? Мы тебя не тронем, а следовало бы тебя прикончить, ублюдок!
Тайник он оборудовал в туалете. Там обнаружилась консервная банка с 5000 рублей. А на кухне мы нашли множество барахла: костюмы, сорочки, свитера, туфли…
Одежду мы отдали тем, у кого не хватало теплых вещей, а оставшееся вернули повару. Деньги распределили по бригадам: на всех.
Повара сбросили, назначили другого, и каждый день назначали дежурного, чтобы он следил, все ли кладется в котел. Все это делалось по соглашению с начальником. Он не возражал, только предупредил, чтобы никаких убийств не было.
Посовещавшись, мы решили отдать все деньги бухгалтеру в присутствии начальника и попросить, чтобы в лагерь привезли ящик махорки, ящик сливочного масла и половину свиной туши.
Начальник посмеялся и говорит:
— Полный переворот устроили в лагере!
— Это еще не все, начальник! Ты еще гордиться нами будешь!
Четыре дня мы не выходили на работу. Люди отдохнули, набрались сил. Мы решили поговорить с людьми, чтобы наутро все как один вышли на работу, только дневальных в бараке оставили.
И действительно, после завтрака на вахту собралась вся зона.
Бригада у меня состояла из отчаянных головорезов. Работали мы на лесоповале. Норма была 12 "кубиков” на человека в день. Я должен был принимать у каждого его выработку. Через несколько дней я обнаружил, что некоторые работают хорошо, и даже на отдых им времени хватает, а другие — так, лишь бы день прошел…
Одного такого "артиста” я, наверное, до смерти не забуду. Был он из Мордовии. Звали его Витя Фильчушкин. Как-то я иду проверять работу, а он сидит под деревом и песни поет.
— Фильчушкин, ты это почему не работаешь?
— Ази, знаешь, честно тебе скажу, этот лес мой отец не сажал, да и я его садить не хотел. А уж пилить его и вовсе не хочу.
— Да как же это?! Все работают, пилят, а ты что — лучше всех?
— Хороший лес, Ази, сам пилиться будет, сам штабелеваться, а я его пилить не буду…
— Ладно. Иди, у костра посиди, погрейся. И не болтай в бригаде лишнего.
(Напоминаю, что вор — законник не имеет права заставлять других).
Фильчушкин рад стараться. Сел у костра, руки вытянул, греется. В самом деле, работа очень трудная. На сорока пяти градусном (а бывало и шестьдесят!) морозе пилить и штабелевать было тяжко.
На другой день глядим — Фильчушкина на работе нет: в карцер посадили. Отработав день, мы пошли на ужин. Но я сначала отправился к вахте, попросил вызвать начальника.
— Чего еще, Абрамов?
— Ничего особенного, начальник. Есть одна маленькая просьба.
— Говори.
— Фильчушкина в карцер посадили?
— Ну?
— Отпустите его на мое попечение.
— Абрамов, этот человек неисправим! Он и до вас из карцера не вылезал.
— Я прошу вас. Он в моей бригаде. Вот мы его всей бригадой и исправим. А не исправится — мы его сами… посадим.
— Хорошо! Только с уговором: если он опять работать не будет, я его посажу, и никакие твои просьбы больше не помогут.
Начальник поторопился. Пять раз я выклянчивал у него Фильчушкина. А разговор с Фильчушкиным всегда был такой. Выходит он из карцера, смеется и говорит:
— Ты, Ази, за меня не беспокойся: я этот лес пилить не буду.
— Ладно. Ты пока что иди умойся, поужинай, поспи, а утром посмотрим…
Но в конце концов совесть его, можно сказать, убила. На это я и рассчитывал. Стал он рубить и пилить тот самый лес, который ни его отец, ни он сам не сажали… Да еще как стал! Голый по пояс, на пятидесяти градусном морозе, он выдавал по две-три нормы. Люди за ним подбирать не могли, не поспевали. Да еще и на других покрикивал: "Сидите, жопы греете, а работать за вас дядя будет?!”
Так прошел месяц. Как-то я спросил у него:
— Витя, скажи честно, пожалуйста: что тебя заставило работать?
До этого уже многие задавали ему такой вопрос, но он не отвечал, отделывался шутками.
— Ази, честно сказать? Меня здесь били, колотили, в карцер сажали, и что только не делали! А я палец о палец не ударил. Но тут стало мне стыдно перед тобой. Ты пять раз ходил к начальнику, меня из карцера вытаскивал, унижался… Я назло не работал, чтобы ты отстал… Вижу — ты не отстаешь, пятый раз добиваешься, чтобы меня освободили. Вот тут-то я и дал себе слово, что буду работать. Но учти, мне это стоило больших усилий.
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.