Загадка мадам Лю - [15]

— Нет, извините, Александр Александрович! Тут вы ошибаетесь. Мамочка Ледика…

— Знаю я про мамочку.

— Вы, наверное, не знаете, что от нашей шахты и в область, и в республику двинулись на выдвижение… Кстати, через папочку Ири… Убитой, простите… Двинулись довольно крепкие мужички. Мамочка Ледика ездила к ним в гости. И из обкома, я сам в кабинете своего отца слышал, как прозванивали: не троньте ее! Это было похлеще наших папочек. Мы его, Ледика, всегда могли принять в компанию.

— А отдыхали на дачках папаш?

— А разве это было запрещено? Не с подонками же якшаться, не по пивным лазать!

— Вы имели отношение к убитой? У вас же разгул был широкомасштабным?

— Но ведь убитая не скажет теперь, что между нами было.

— И в дневнике нет этого.

— Я не вырывал страниц.

— Это — да. Вы знали, что убитая имеет дневник?

— Поговаривали об этом. Они же с Фишманом соревновались… В писатели лезли. Слог у нее был пожиже, чем у Фиши, но, однако, крепок.

— Потому вы, не дождавшись меня, рванули к вещественным доказательствам?

— Нет, просто я подумал, что ваша жена в тот вечер затеяла какое-то культурное мероприятие. Вы будете поздно.

— И как вы думаете выходить из этого положения?

— Как? Я думаю, вам не удастся вытурить меня из дела. Потому что не даст товарищ полковник, наш главный с вами на сегодня бог.

Полковник, слышавший весь этот разговор, нейтрально хмыкнул.

— Скажите уж, что дочь полковника учится на факультете, где деканом ныне ваш отец.

— И это важно, Александр Александрович. — Васильев завинтил крышку термоса. — Мы же живем не в свободной стране, где взаимоотношения контролируются совестью. Мы давно ее потеряли, совесть-то. Никто не заставит отца причинить боль моему прямому начальнику. Отец мой всегда отличался разумом. А с вас, если уж хотите знать, слетит не один волосок, как только тронете меня…

— Видишь, товарищ полковник? — Теперь уже хмыкнул Струев.

— Далеко пойдет, — осклабился Сухонин. — Если, конечно, не остановят… Грубо, старший лейтенант! Но это, Саня, ты его спровоцировал!

Я сидел насупившись. Что же произошло с нами, грешными? Почему они не стесняются меня, человека столичного, с остреньким перышком? Они сами идут на зуб, открывая язвы профессии. У них точно так, как у всех. Раньше боялись газетной полосы, хотели попасть в нее лишь положительными. Теперь — другое время? Пиши! Все стерпит газетная или журнальная полоса. Напротив, чем хуже о тебе, тем лучше резонанс. Ты не в мафии, ты не их, если тебя хлещут.

— Молодой человек! — Полковник сидел в машине вразвалку, он обращался ко мне. — Вы, говорят, из пострадавших?

— Да, — ответил за меня Струев. — Он получил ночью по куполу.

— Как?

Полковник глядел на меня испытующе.

— Я, я… — Я забормотал.

— Просто любопытство, — подумав, сообщил подполковник. — Верно я говорю?

Я кивнул головой.

— А кто же вас ударил? — спросил Сухонин.

— Если бы он знал! Мне позвонил с Хапстроя, тот же Плотников сообщил: какая-то женщина тащит окровавленного мужика…

— В том-то и дело, что крови не было, — отозвался я.

— Утюгом, завернутым в полотенце, и шарахнули, — засмеялся подполковник.

— Шутки шутками, а все это мне не нравится, — сказал полковник.

Машина остановилась. Я узнал домик, узнал место, где прятался. Все выглядело хуже, чем вчера. Облезлые гнилые стены деревянного сооружения были так стары и угрюмы, что я невольно съежился. Внизу говорливо тек ручей. В синем небе не было и облачка. Было жарко, сон морил меня; все-таки подняли они меня рановато. Надо было вообще-то отлежаться.

— Где вас ударили? — спросил Струев, подойдя ко мне и закуривая. — В каком месте? То есть, я спрашиваю, не куда вас ударили, а где? У буерака? Или внизу?

— Думаю, что вон там. — Я кивнул головой на небольшой штабелек кирпичей. — Но я…

— Да какое это имеет значение? — махнул рукой полковник. — Нет главной нитки. — Он чихнул и полез за платочком. — Истинная правда!.. Ну куда делся этот воришка да еще и в законе? Зачем сразу разболтали о нем?.. У кого насчет него эта идея созрела?

— У Васильева, — заметил подполковник.

Мы зашли в комнатку, где недавно видно жил «вор в законе». Мрак, неуют охватил меня, заставил зябко оглянуться. В углу я увидел лужу крови. Уже слетелись мухи, жужжали. «Вот так бы и меня», — с каким-то ужасом подумал я. В голове сразу же после этого начались боли.

5. ГДЕ ВЕДЕТСЯ СЛЕДСТВИЕ

Все по порядку. Помните эти фантастические исчезновения букв в записке, которую оставили мне на столе в номере гостиницы? Грешным делом, я хотел потом превратить это в шутку, ибо не раз имел дело со своим братом писателем и артистом, охочем на розыгрыши. Заберется в номер, слава богу, рожи примелькались на экранах, принимают за своих, вынут из бумажника одну записочку, вкладут совсем другую, а ты разрываешься от любопытства и недоумения.

Так и подумал я на своих. Где-нибудь рядом, на гастрольных подработках, и шутят. А тут, уже перед отъездом самым, — звонок телефонный. Говорит некто Добрюк, из здешней милиции.

— Не узнаешь? — спрашивает. — А помнишь, я приходил к тебе, когда у тебя дачный кирпич украли?

Я узнал его голос. Хрипловатый, добрый. Оказывается, сейчас в глубинке. Уехал из столицы. А тут, — рассказывает уже при встрече, — мама старенькая. В село езжу каждую субботу, огород держу, куры, свиньи, гуси, даже голубей завел.