Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы - [13]

Я скосила глаза на магистра Бала. Тот был, как всегда: скрюченный, как вопросительный знак, в толстенных очках и со стоящими дыбом седыми волосами. Его одежда выглядела так, будто месяц валялась скомканной рядом с разнокалиберными реактивами, а потом пережила пожар; в целом, мой любимый профессор производил неизгладимое впечатление законченного безумца. Следует ли говорить, что между ним и нашим куратором присутствовала некоторая… напряженность?

— Коллега, — прошипел Дибисиус, — Мне стоило догадаться, что эта подлая девица из этих ваших неадекватных выкормышей. Я…

— Прошу прощения, — выдало вдруг высочество, — Профессор, я согласен на предложение этой девушки — Дени, верно? Я буду рад встретиться с ней здесь снова.

Я растерянно заглянула в чёрные, глубокие глаза. Да ладно?!

— Вот как? — куратор поджал свои тонкие губы, — Быть посему, ваш зачёт принят.

— Благодарю, — светски улыбнулся Дан и пошёл вперёд, замерев в нескольких шагах от меня. Я быстро опустила глаза: глупостей за это время было и так сделано предостаточно.

— Зачем ты это делаешь — ведёшь себя, как они?

Вопрос был до того обескураживающим, что я удивленно подняла глаза.

— Я не понимаю…

Улыбка медленно сошла с лица принца, и взгляд стал жёстким, злым.

— Ты интересная, — сказал он, — Я уже думал было, что в этой Академии нет вообще никого интересного — только серые, пресмыкающиеся лица. Скучно! Зачем ты пытаешься вести себя, как они? Я видел тебя только что — настоящей. Это было познавательно, но прервать игру вот так, сдаться… Разочаровывающе.

Серьёзно? Я чуть глаза не закатила — ох уж эти недопонятые аристократы с манией величия. Скучно ему, видите ли! Попробовал бы ты пережить голодную зиму в Ородио без гроша за душой, а я бы на тебя посмотрела!

— Решено — ты будешь моим другом, пока я тебя не убью, — вдруг выдало высочество, — И этот Мер — тоже. Вы забавные, оба, и поможете мне стать сильнее.

Н-да, словесные перлы нашего принца, это завсегда — хоть стой, хоть падай. Вот читала я в книге учителя Бала: главное правило первой любви — не пытаться узнать её объект поближе. Вот уж ни разу, прости Мать, не поспоришь.

— Хорошо, ваше высочество, — что мне ещё ему сказать-то?!

— И да, — он вдруг поднял руку и скользнул по моей щеке, задевая рану, — Это надо залечить. Не хватало ещё, чтобы среди моих друзей была уродливая девка!

Пока я переваривала это заявление и пыталась разобраться, что чувствую по этому поводу, Дан уже сказал несколько слов и быстро что-то начертил на моем лице. Боль тут же прошла, а принц невозмутимо отнял окровавленные пальцы и, насмешливо улыбнувшись, махнул рукой. Ловушка, удерживающая бесов, распахнулась.

Минуточку. Он мог сделать это сразу?!

— Ты не приказала своему бесу освободиться, я не освободил своего, — пропел Дан лениво, — Взаимная любезность — как я её представляю. И да, спасибо за образец крови. Поздравляю с успешной сдачей демонологии, Дени!

С этими словами принц пафосно ушёл в закат, или куда там должны уходить прекрасные, а я осталась стоять, таращась ему вслед. Он сыграл, как по нотам, и получил образец крови. Меня теперь в любой момент могут убить на расстоянии или отследить — какой чудесный день, полный потрясающих открытий!

Почему, ну почему я в тот день не проверила книгу, прежде чем вызывать беса первого уровня?! Ох, несносная глупая я!

Глава 3. О неожиданностях, глупостях и чарах обольщения

— Нельзя поверить в невозможное!

— Просто у тебя мало опыта, — заметила Королева. — В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!

Л. Кэрролл "Алиса в Зазеркалье"

— А он и в самом деле забавный мальчик, — выдал Мер, наблюдая искоса за принцем.

— Вам надо пожениться, — буркнула я в ответ, — Были бы идеальной парой.

— Исключено: он — человек.

— То есть, его пол тебя не смущает?

— И пол тоже, ибо не моё, — флегматично согласился Мер, — Но потолок важнее. Ты вот в кого предпочла бы влюбиться: в существо твоей расы или в говорящего хомячка, живущего полгода лет от силы — по твоим меркам?

Я скосила глаза на остроухого. Так и хотелось намекнуть, что он сам — плод вот такой вот любви к "говорящему хомячку", но я по здравому размышлению не стала — мало ли, что там за обстоятельства были и насколько все добровольно? И потом, всем же известно, что среди женщин полно женоненавистников, а среди полукровок — ярых поборников чистоты крови; видать, эта истина актуальна для всех миров без исключения.

— На самом деле, все возможно, конечно, — добавил остроухий примирительно, — Любовь — это инфекция пострашнее всех проказ и моровых поветрий, её всякий может подхватить, но демонам в этом смысле, наверное, тяжелее всех.

Я быстро огляделась по сторонам, чтобы философские измышления малахольного остроухого придурка-демонофила никто не услышал. По счастью, вся аудитория, изрядно обезлюдевшая после последнего зачёта, вдохновенно дремала на лекции по бытовым сущам, обращая на забившихся в дальний верхний угол нас не особенно много внимания. Я ещё раз перепроверила чары от прослушки — те были на месте, как миленькие — и с укоризной посмотрела на полуэльфа.