Глава 1. Зомби и утренний чай
Все страньше и страньше! Все чудесатее и чудесатее! Все любопытственнее и любопытственнее! Все страннее и страннее! Все чудесится и чудесится!
"Алиса в стране чудес"
В кресле передо мной восседала худощавая женщина с такими синяками под глазами, что там вполне могла притаиться какая-то юная блуждающая тень. Её худые руки с длинными пальцами, напоминающие беспокойных белых пауков, теребили кончик неизменной вдовьей шали, а глаза взирали на меня с интересом ествествоиспытателя. Я молча ждала, сцепив под столом руки в кулаки.
— У меня есть для тебя работа, Риа, — сказала она, наконец, — Одному богатому господину необходима прислуга. Оклад — пять золотых, в обязанности удовлетворение… хм… мужских потребностей хозяина не входит. В общем, идеально соответствует твоим требованиям, не так ли?
Я прикусила губу, в который раз напомнив себе, что юной девушке не пристало выказывать эмоции. Переведя дух, осторожно уточнила:
— Это в год?
Вдовушка Бранни, последняя надежда для вольной девушки найти в этом городе сколько-нибудь приличную работу, бросила на меня насмешливый взгляд:
— Это месячный оклад. Ну как? Согласишься?
Я зябко повела плечами:
— И никаких посягательств со стороны господина?
— Ни малейших, можешь быть спокойна! Он предпочитает… его не интересуют человеческие женщины. Что ты тянешь, Риа?
Я приподняла брови.
— Госпожа Бранни, — проговорила я осторожно, — Я благодарна Вам, но хочу знать, в чём подвох. За что платят такие деньги?
Женщина хмыкнула:
— Что же… Хозяин — юный эльф, от него уже сбежало семь моих девочек. Они утверждают, что в доме этом живут демоны, а его хозяин — чуть ли не Владыка Бездны. Всегда говорила, что нынешняя молодёжь перебарщивает с различными благовониями и становится от этого поразительно впечатлительной… В любом случае, милочка, если ты откажешься, я буду вынуждена сообщить в службу контроля о очередной бездомной.
Я только пожала плечами:
— За пять золотых в месяц я потерплю даже орды демонов, если они не будут эпизодически пытаться меня употребить в пищу. Из тех девочек, что сбежали, кто-то пострадал магически или физически?
— Нет, — вздохнула вдова, — Лишь разум бедняжек, о чём мне пришлось доложить в соответствующие инстанции.
Мысли мои заметались, оценивая услышанное. Несомненно, сбежать из города, минуя лапы контроля, в случае чего я успею. Но сбегать с голой задницей, не имея ни сребрушки за пазухой — за такое моя тётушка отходила бы меня по горбу сковородой, и права бы была. А демоны… да мы там на месте ещё поглядим, кто страшнее — я или они.
— Спасибо за такой шанс, госпожа Бранни!
— Риа, ты — на редкость разумная девушка, что для твоего происхождения просто диво! Ты ведь помнишь, что одну десятницу из каждого жалованья ты обязана выплачивать мне?
— Разумеется, — улыбнулась я.
Ага, попробовал бы кто забыть — у Бранни длинные руки и острые зубы, куда уж там нечисти.
***
Домик был — прям совсем домик, до замка не дорос самую грамулечку. Все в себе: башенки высокие вверх вздымаются, камень серый алым виноградом овит, половины фасада не рассмотришь за вековыми деревьями, но то, что видно, не может не впечатлять величием. Ну и я на фоне этого всего стою, чушка в платочке, кованные ворота гипнотизирую. Покричать? Перелезть? Хоть бы магический звонок какой прицепили, что ли…
Стоило об этом подумать, как створки ворот медленно разъехались в стороны без видимой помощи извне, и деревья зашумели, зловеще так, прямо ай-ай-ай. Я пожала плечами и спокойно пошла по гравийной аллее, покусывая губу. Похоже, меня стараются напугать? Ну-ну… за такую зарплату я и не такое потерплю!
Иду, по сторонам таращусь, благо есть на что: сад роскошный, но запущенный — жуть. Надо контракт перечитать, входит в мои обязанности уход за садом или нет. Кошусь на ветки, а они все шевелятся, хоть ветра и в помине нет. Ох, надеюсь, таки есть у этого Мэрдориаля (дали же родители имечко) садовник. А между тем уже и дом надо мной нависает, роскошный и мрачный, как в сказке. Я уж даже не удивилась, когда двери сами собой распахнулись: так значит так. Вошла осторожно, холл гулкий, пустой и тёмный, как нетопленная печь.
— Элле Мэрдориаль, Ваша прислуга прибыла! — воплю так, что эхо по всему дому разносится.
И что? И — тишина, лишь деревья шумят на улице. Я вышла, лист ещё раз перечитала, все верно: и время, и место. Врать не буду, уйти ой как хочется, да только с контролем без причины связываться — дурой быть, а я — не она, в этом, по крайней мере. Да и пять золотых…
Что делать — жду. Часа два уже! Сижу на полу в холле, под задницу свою жиденькую сумку подпихнула, играю сама с собой в имена. Занятие глупое, но — что ещё делать? Проявлять излишнее любопытство? Увольте, я — прислуга. Меньше знаю — дольше живу и крепче сплю! Кстати, может, поспать?…
Вы часто просыпаетесь от того, что об вас спотыкаются? Не пробуйте, опыт не очень — мне вот не понравилось.
— Шассе десс! Ты кто?
Я приоткрыла один глаз, оглядела склонившуюся надо мной высокую тень с горящими зеленью глазами и осторожно уточнила:
— Элле Мэрдориаль?
Тень сместилась, видать руки на груди сложила, и снова у меня вопросила — ласково так, как у слабоумной:
