Забайкальские болтомохи - [8]

Почесал Балдан макушку, вытащил из брички топорик, собрал дощечки от улья, тут подправил, там подколотил, заново смастерил пчелиный домик. Подтащил его под карниз, думает: залезу наверх и метелкой обрушу пчелиный рой прямо в улей, захлопну крышку - и конец происшествию.

Во дворе своего знакомца взял лестницу, подставил к стене купеческого жилища, полез наверх. Проклятые купцы, старорежимники окаянные! Зачем такие высокие дома строили? Никак не дотянется Балдан до пчелиного роя. Пришлось переставлять лестницу, потом цепляться за карниз одной рукой, перебираться чуть ли не по воздуху. Корячился-корячился Балдан, как новичок-акробат, соскользнула нога с упора, повис на руках и услышал: хрястнула доска. Шандарахнулся Балдан с обломком карниза на землю, а тут сверху - пучк! пучк! - на голову какие-то кругляшки. Е-караганэ, даже Дарима в прошлый раз за проигранного в карты бычка лупила его граблями не так больно...

Пришел в себя Балдан-пчеловод, видит: насыпано вокруг желтых кругляшек - как осенних листьев. Взял в руки - ого, золотые монеты царской чеканки! Клад купеческий! Смекнул Балдан, чем это пахнет, насыпал вместо пчел в улей чеканного золота, еле-еле погрузил на бричку и айда в милицию. Объявил о находке клада. Бумагу составил по всем правилам. Пересчитали золото, оценили, и отвалилось Балдану ни много ни мало, а свыше ста семидесяти тысяч рубликов! Ну кто теперь скажет, что Балдан Очиров - неудачник? Разве только Нима, продавший улей за двести рублей.

4. Балдан и серый волк

А-а, золотом в Забайкалье никого не удивишь, у каждого в запечном тайнике пара-другая самородков на память положена. Лучше расскажу вам о волке и волчьей шкуре.

Весна в Забайкалье может неожиданно дохнуть ледяным ветром со снежной крупой. Врасплох застает пурга, а точнее, путерга, людей и зверей, даже река Онон, нагревшись в Монголии, у нас заново начинает дрожать, как школьник, которого дерут волосяными вожжами или добрым коромыслом.

Вот в такую пургу-путергу попал весной крупный волк. Отправился из своего логовища на поиски добычи, но прихватила невезуха серого: в одной пади чуть не угодил под сцепку борон, которые тащил напрямик через кусты не то пьяный, не то сошедший с ума К-700. В другой пади два брата-чабана давай стрелять из дробовиков - еле ноги унес.

Третья падь была пустой и длинной и заканчивалась у самой деревни. Ветер со снегом гнал и гнал серого до околицы, где силы оставили хищника, он свалился в кювет и околел.

Позже солнце согнало снег, проходящие машины забрызгали бок зверя грязью, запорошили пылью. Кому какое дело до околевшей серой собаки? Вот уж ворона прилетела, клюв навострила.

А тут ехал Балдан к себе на стоянку. Увидел мертвую собаку, подумал: чья это? У Арсалана - черная, у Гончика - меньше ростом, у Цырена - голова более круглая. Уже проехал мимо, а все думал. Степной человек, он же не депутат народный, ему голова дана для долгой умственной работы.

Не поленился Балдан, поворотил коня назад. Спрыгнул на землю, перевернул собаку на другой бок. Какая же это собака? Вы видели собаку с клыками толщиной с указку учителя Матханова? Волк это, самый что ни на есть материк! Зацепил Балдан хищника арканом, поволок в село.

- Как жить, председатель? - спросил в конторе Балдан, сделав усталое и свирепое лицо.

- В чем дело Очиров? - испугался тот.

- Волки заели, е-караганэ. Нет ни прохода, ни проезда. Еле-еле отбился, хорошо, что конь добрый, помог затоптать...

Высыпали конторские на улицу, дивятся на зверюгу, ахают от испуга за своих баранов. Шавки деревенские лай подняли, коровы мычать принялись, петухи боевой клич испустили. А Дарима Очирова, как жена и зоотехник по овцеводству, так прямо влюбленно-превлюбленными глазами смотрит на героя, думает: "Э-э, дура я дура, не знаю гнева мужа своего. Вон какого волка зашиб, а что будет, если на меня за грабли рассердится да хватит разок?.. Однако надо угодить мужу, снарядить ему в сумку пяток бутылочек, все помягчеет сердце у волчьего душегуба".

Расщедрился и председатель колхоза, выписал премию Балдану за предугаданное спасение общественного поголовья от волчьего аппетита. Да потом еще из заготконторы заплатили за шкуру и уничтожение опасного хищника.

Вот что значит умение думать неторопливо. Куда люди спешат, не зная, что за собака лежит у околицы их жизни?

5. Балдан и писатели

Забылась весенняя пурга. Река Онон согрелась и вольно раскинула свои плесы и протоки, новые и старые русла. Заиграли в знаемых местах таймень и ленок, щука и сом. Черемуха и боярка охолонули берега белоснежной кипенью цвета; сладко дохнули саранками и медом, пряной горечью чабреца горы и пригорки. По такой теплыни и благодати потянулись на Онон забайкальские писатели. Вначале Кузаков, за ним Вишняков, еще кое-кто.

Кузаков с Вишняковым надули резиновую лодку, уложили под себя спальники, бросили к ногам рюкзаки, поплыли вниз и вниз. Кузаков сидит на веслах, выглядывает мели, перекаты, коряги. А Вишняков стихи сочиняет да своим охотничьим ножом хвастается.

- Будь осторожнее, - наставляет Кузаков, - а то пырнешь в лодку, и конец, в гости к тайменям пойдем.