За правое дело - [32]
— Что вы, Влас Власыч! — даже испугалась та. — Можно ли говорить такое!
— Не токмо говорить, а и действовать можно, радость моя. Такого ли тебе мужа надо!
— Побойтесь бога, Влас Власыч! — чуть не вскричала, вся краснея от стыда, Степанида. — Спасибочко вам за ласку, за доброту вашу, а на такое, чтобы супротив законного мужа, — ни в жисть!
— Так ведь дурак же он, твой законный! Чего же тебе с ним век маяться? Брось!
— Уж какой есть. Добрый он. И ко мне ласковый.
— Подумай, Стеня. Хорошо подумай, не делай из меня… Я тебя так не выпущу, полюбилась ты мне пуще жизни. Себя решу, а тебя от него вырву!
— Ой, что вы! — окончательно струсила Степанида. — Страшный вы, Влас Власыч…
— Молчи. Завтра скажешь. В шелка одену, золотишко еще от батюшки — будто для тебя и берег, — все твое! Уедем отсюда, Стеня… — И, не досказав, скрипнул от досады и зла зубами.
А Степанида, уронив голову, не пошла — побежала от него, как от беса.
Всю неделю Влас преследовал Степаниду, а потеряв надежду, страшно пригрозил:
— Отступаюсь я от тебя, глупая, но знай: покуда жив — враг тебе и всем твоим выродкам. Помни!
Слово свое он держал, и в первый же будний день Степанида почувствовала это: мастер стал придираться к ней в каждой мелочи, посылать на самую трудную и копеечную работу. А когда родила первенца и через полмесяца вернулась в цех, виновато развел руками:
— Нету тебе дела, красавица, в другом месте ищи.
Влас, встретивший ее во дворе, не здороваясь, прошел, мимо. Только усмехнулся в усы.
Лишь на другой год взяли Степаниду в пароходство на мойку судов. А еще через год беды посыпались и на ее мужа: Савелия то и дело обсчитывали, обкрадывали, перебрасывали с одной работы на другую, штрафовали за каждую безделицу, а доведя до исступления, снова наказывали за дебош и ставили на еще более дрянную работу. Савелий нервничал, пылил, не сдерживал себя и дома. Степанида, во всех этих несчастьях видевшая преследующую ее рыжую тень, дважды пыталась уговорить мужа бросить все и уехать в Калугу, но унаследованная от деда жгучая ненависть к земле цепко удерживала Савелия от такого поступка. Было бы еще бурлачество — может, и ушел бы опять на вечное странствование, но бурлаков давно сменили дешевые и безропотные машины, а матросам да шкиперам платили гроши.
Новая встреча с Басовым решила судьбу Савелия: Илья взял Савелия к себе в ученики в кузню, а через год сделал из него молотобойца, и в черную ночь Лугановых глянуло хоть и слабое, но утешное солнце.
В середине мая Савелий Кузьмич выпросил у приятеля на денек лодку и сеть, весело порадовал Степаниду:
— На рыбалку еду, мать, Никитку в помочь возьму альбо Деньку. После решу ишо. Рыбой от пуза накормлю, готовь бочку!
— И то бы, Савушка, хоша бы рыбки поели. На картофельной шелухе сидим, животы с голоду у ребят к спине липнут.
Весь воскресный день семья дружно чинила сеть, готовила отца и Никитку к рыбалке. Но к вечеру Савелий Кузьмич неожиданно раздумал брать младшего, взял Дениса.
— Шальной, утопнет ишо, пущай ужо со мной Денька едет. Завтра к утру дома будем, на работу поспеть чтобы. Так ты, мать, соли займи да бочек — засолим, не пропадет рыба, — шутейно досказал он.
Под ровными сильными ударами весел килевая лодочка пошла ходко, радуя Савелия Кузьмича, его наскучившую по реке душу. Да и кто, однажды побывав на Волге, не помнил о ней долгие годы! Кого не манила она своей, широкой спокойной поступью, гулевой шаловливой волной и теплыми, сахарными, оранжевыми песками! А еще сказать, Волга — река рыбная. Рыбаков на Волге — не счесть. Мест всяких и всем вдосталь — раздолье! Места лещевые, щучьи, окуневые, стерляжьи — только лови! А бывает, и белорыбица на крючок сядет, а то и белужка. Большую, ласковую — как же не любить ее, эту великую труженицу и кормилицу Волгу!
Тарханкой поднялись мимо Зеленого острова к коренной Волге, прошли выше и уже на закате вошли в тихую заводь. Савелий Кузьмич бросил весла, отер мокрый в испарине лоб.
— Тута сетишку бросим, щуку возьмем, — деловито пояснил он зажегшемуся рыбалкой Денису.
— А жереха?
— Жереха в глуби искать надо. Он по утрам до живца шибко жадный. А окунишек, опять же, — на червя. Этих мы и вовсе обманем. Рыба — она хитра, а мы — ее хитрей, понял?
Пересадив Дениса на весла и объяснив ему, куда грести, отец привязал конец веревки к коряжине, отметил ее тряпицей, чтобы утром отыскать легче, и стал бойко, но бережно выгружать сетку. Один за другим гулко плюхались в вишневую воду тяжелые грузила, топили за собой круглые на́плывы, и прыскала от них серебром рыбная мелочь.
Но пока ставили сеть, ушел малек. Напрасно отец заставлял Дениса забредать недоткой то ближе, то дальше от берега, на отмелях и глубинках — сетка была пуста.
— Не бойкий ты, не в пример Никитке. Ровно на волах с тобой землю пашем — вот и без малька остались, — ворчал он на продрогшего до костей сына. — Ладно, складай костер, вечерять будем.
Теплая майская ночь застала их на крошечном островке, под дубками. Белым золотом звезд усыпала тихую волжскую гладь, вычернила зелень кустов, отмели, дальний берег. Веселым светлячком взметнулся в ночи, бойко заполыхал костер. Прянули, разбежались от дерев, от прибрежного тальника легкие тени, судорожно забились в листве, в мягком густом осоте. А огонь пуще, жарче. Выхватил из тьмы, высветил стопалые дубовые лапы, нескладные, коряжистые стволы, озорно забегал по лицам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Старейший саратовский писатель Григорий Боровиков известен читателю по многим вышедшим книгам. Его рассказы постоянно печатаются в периодической печати. К 70-летню писателя выходит новый сборник «В хвойном море», в который войдут рассказы «Макар, телячий сторож», «Курган», «Киря», «На болотах» и другие. Рассказы Г. Боровикова отличает доброта и теплый юмор.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.