За далью непогоды - [40]

— Мне чего-то не хватает для решения. Добиваюсь простоты, а ее нет. Вытекает из рук, как вода…

— Не хватает практического опыта, — подытожил Малышев. — Можно в общем оставить, как есть, можно и бросить… Не искушаю — думай и решай сам…

Сразу за институтским дипломом Басов защитил кандидатскую диссертацию по теме, связанной с перспективами использования гидроэнергетических ресурсов Крайнего Севера. В том, что Басов защитится успешно, сомнений ни у кого не было: ведь поддерживал его Малышев, и друзья охотно пророчили Никите место на кафедре… Так же охотно и легко Никита отшучивался от их пророчеств, но объяснение с женой после защиты заставило его призадуматься кое о чем серьезно.

— Я тебе советую, — без обиняков, как о давно решенном, заявила ему Елена, — отойди от Малышева.

— Что?! Как это?.. — В первую минуту он даже не понял ее.

Она усмехнулась.

— Если бы тебе сказали на улице: «Посторонитесь, молодой человек…» — ты бы тоже спрашивал, как?! Не так, чтобы до окончательного разрыва, ведь мало ли что еще… Но все-таки!..

Он смотрел на нее во все глаза и не верил, что Елена может так думать и говорить о нем, о Малышеве. Сказанное ею казалось невероятным. А она не шутила. И как только дошло это до его сознания, Никита, вместо того чтобы остановить Елену, оборвать на полуслове окриком, пристыдить ее, наконец, растерянный, безвольно бросил:

— Давай, давай…

Ободренная, Елена продолжала убеждать, и хотя слова ее пролетали мимо ушей, Никита вдруг ясно почувствовал то, что уже подозревал раньше, но в чем не отдавал себе прежде отчета: он никогда не знал или не понимал Елену… Может быть, он вообще не понимал женщин, женской логики?! Но и такое предположение не меняло сути. Почему-то вспомнилось, что мать, не сумевшая выбраться из деревни на их свадьбу, написала ему: «Мне думается, не спешишь ли ты с женитьбой, сынок? Хоть бы отучились сперва оба, а то молод, да и какие твои годы еще…»

Годы были как раз такие, когда о замужестве, о женитьбе много не думают, сказал — и сделал. И Никита, вроде не споря с матерью, но и давая понять ей, что в этом как-никак он волен распоряжаться собой, ответил: один раз можно жениться и молодым!.. Мать промолчала и никогда больше не затрагивала эту тему, — он-то думал, что убедил ее, а теперь вот казалось, что обидел, и жалел, что она молча снесла его возражение, так сильно похожее на упрек…

Видно, это неосознанное чувство вины своей перед матерью жило в нем все годы, и он страстно хотел видеть в Елене женщину лучшую из лучших, так что даже мысль о другой казалась предательски подлой, нелепой до абсурда. Он, правда, не считал, что Елена слишком умна («При моей красоте это было бы уже излишеством!..» — сама Елена посмеивалась над собой при случае), но она была развита, и этого вместе с преданностью науке, которую Елена собиралась разделить с Никитой, было вполне достаточно для семейного счастья.

Конечно, они строили полушутливые, полусерьезные планы на жизнь, и Елена, до замужества Прянишникова, мечтательно говорила: «Я буду твоей Ариадной… Ведь Прянишниковых пол-Москвы знает, понял?!» Он понимал. «Погоди, — отвечал в том же духе, — Басовых вся Москва будет знать…»

Ему казалось, что он со своей настойчивостью, обстоятельностью как-то благотворно влияет на вспыльчивый, временами экспансивный характер Елены. Она в самом деле, сблизившись с ним, стала держаться спокойнее, увереннее, словно никогда не была ни капризной, ни избалованно-кокетливой девчонкой.

Семья Прянишниковых, несмотря на некоторую внешнюю чопорность, идущую, как утверждала Елена, от старинных дворянских кровей, была в меру интеллигентной и в меру или чуть более того благополучной, обеспеченной. Дворянское происхождение рода, может и сомнительное само по себе, не только придавало Елене ореол загадочности, но и налагало определенные обязанности на родителей — если не в воспитании дочери, то хотя бы в образе жизни, извращенном по сравнению с настоящим дворянским до неузнаваемости. Впрочем, Елену это ничуть не смущало. Она спокойно смотрела, как в доме то появлялись, то исчезали резные, филигранные полочки с фарфоровыми слониками, кошечками и всевозможными статуэтками на них или дорогие китайские вазы, уступавшие место легковесным кашпо и гнутым из железа подсвечникам, торшерам и громоздким, от пола до потолка, книжным шкафам, заставленным комплектами подписных изданий. В конце концов, мода есть мода, и Елена сама уговорила maman приобрести болонку, но чтобы непременно с медалями. Хлопот было, но достали и с медалями!.. Из всего дворянского у родителей каким-то чудом сохранилась лишь старая венская мебель, да и то на даче.

К той поре, когда окончательно сформировалась смуглая красота Елены, на ее счету было уже несколько попыток устроить в родительском доме маленький дворцовый переворот. В общем-то родители и без того души в ней не чаяли, но она никак не могла заставить папу и маму прекратить вести за чаем разговоры о золоте, о старинных серьгах, кольцах, кулонах, они не хотели понять, что запах колбасы на бутербродах и сливок не сочетается даже с замшей, хотя, конечно, папе была нужна замшевая куртка, которую ему обещал достать загадочный дядя Миша.