За далью непогоды - [35]

Начало басовского выступления не сулило ничего хорошего. Оно было похоже скорее на лекцию по гидротехнике, а для специалиста такой подход всегда несколько обиден. Плотину ведь просто так — взял да и навалил, нагородил как попало камней — не строят. Ей должно врасти в русло, слиться с монолитом, а для этого реку отводят в сторону или ограждают перемычками котлован, в котором сидят потом год, два, а то и больше, — зачищают дно от наслоений, углубляются в скалу до твердой, материнской породы и зеркало, на которое ляжет бетонное основание плотины, выравнивают, как яичко, чтобы ни трещинки на нем, ни макового зернышка не было. После этого заливается «подушка» из сверхпрочного гидротехнического бетона, на нее строго по «тематике», то есть в определенной последовательности, укладываются блоки — само тело плотины. Говоря грубо, весь объем работ делится на две категории — полезную (плотина!) и бесполезную, вынужденную (временное русло, перемычки). И нередко отвести реку обходится дороже, чем поставить самое плотину. Как на Аниве, например. Запроектировано пробить два туннеля: малый, который будет служить для сброса паводков и регулирования уровня водохранилища, и большой, в который нужно загнать Аниву на все время работ в котловане. Легко сказать, — а это полкилометра в скалах, сечением десять на пятнадцать метров… Проходка малого туннеля уже завершалась, а к большому только-только должны были приступить.

И тут как гром среди ясного неба слова Никиты Леонтьевича:

— Я предлагаю, товарищи, вообще отказаться от проходки большого туннеля. Мы можем приступить к перекрытию Анивы и без него, обойдемся одним малым…

Минуты три в зале была такая тишина, будто люди лишились речи. На лицах недоумение. А Басов наслаждался. Улыбался. Потирал не спеша переносицу, ждал вопросов, но, видя, что пауза затягивается, решил еще и поиздеваться, себе в удовольствие.

— Так что, — говорит, — если возражений нет, будем считать предложение принятым?..

Зал в один голос ахнул, и понеслось… Кто возмущался, кто вопрошал, кто вообще кричал не разбери что, — все жаждали объяснений, а Басов невозмутимо смотрел на них и выжидал. Когда буря улеглась, он язвительно заметил, имея в виду Алимушкина:

— Вот так всегда! Как революционное начинание, так в штыки… Как же с вами революцию делать?!

Тут же простив ему эту не очень, может быть, и уместную колкость, Петр Евсеевич жадно вслушивался в план, выношенный, как он понимал, и продуманный Никитой до мельчайших подробностей. Замысел Никиты был прост, и эта очевидная простота волей-неволей заставляла Алимушкина думать, решать, чего больше в басовском варианте — дерзости или новизны?! Или здесь то и другое вместе?.. Как, хотелось понять ему, каким образом мысль выбирает из множества проверенных и утвердившихся решений свое, новое, неизведанное?! Законы природы незыблемы — вода легко устремляется лишь в русло, имеющее наклон. Но что заставляет человека искать иной путь для своей мысли?! Наверное, для этого необходим талант, так же как и дерзостная смелость. Но и сила научного предвиденья!.. Но!.. Стоит сказать только одно «но» — и сразу напрашиваются десятки других причин и условий, способствующих рождению новой идеи, а что-то, видимо, ускользнет, пока еще недоступное пониманию…

Свой расчет Никита построил, исходя из низкого расхода воды в Аниве в осенне-зимний период, — он привел цифры. Судя по ним, зимой Аниве будет просторно и в малом туннеле. С сентября по май — восемь, почти девять месяцев котлован окажется сухим, срок вполне достаточный, чтобы заложить основание плотины. Весной напор возрастет, воды прибавится в несколько раз, недостроенную плотину зальет неизбежно, но… — опять это «но»!..

Догма в том, что плотины возводят, не допуская через них перелива воды. Басов допускал, настаивал на нем, но настаивал, учитывая строгую цикличность паводков и обмеления Анивы. Сбросив летом весенние воды, Анива снова войдет в норму. И в следующем сентябре опять будет низкий уровень. Понятно, что для продолжения работ по бетонированию с тела плотины придется сколоть небольшой гребешок. Однако конечные выгоды его варианта сводились к сокращению наполовину сроков строительства с вдвое меньшей затратой средств. Иначе, — за время и деньги, отпущенные на одну плотину, в принципе можно построить таких две.

Эффектно. Но какой народ дошлый! Нет чтобы радоваться, так они требуют объяснить им еще и слабости этого варианта…

— Что же вы хотите, — смеется Никита, — чтобы я сам себя опровергал?! Пожалейте…

И серьезно:

— Основные слабости в неувязках. Три момента. Первое: необходимо предельно точно выбрать сроки перекрытия. Но, — оговорился он, — я просил бы понимать точность не как слабость проекта, а как условие успешного перекрытия. Дело в том, что горло прорана узкое, скорость воды большая. Чтобы сломить напор, едва хватит двадцати — двадцатипятитонных кубиков. Сбрасывать негабариты большего веса нам нечем, нет техники. Самый низкий паводок устанавливается в начале третьей декады сентября — об этом говорят данные тридцати лет наблюдений… (Вот зачем он летал на Вачуг-озеро!) Второе: утвердят ли нам кардинальное изменение проекта… (И ядовит же сам, пересмешник: «Это решит коррида!..») Третье: если наше предложение примут, возникнут новые, и довольно серьезные, неувязки с досрочной поставкой основного оборудования, ожидаемого только через три-четыре года… И последнее, что в наших силах, — следует ускорить отсыпку дамбы. Анивское море будет расти вместе с плотиной. Это будет большое море, — рассмеялся он, — а море шутить не любит!..