За далью непогоды - [34]

Жизнь на Севере более всего удручала своей будничностью, однообразием, но было бы неверно сказать, что события одного дня как две капли воды повторяли день прожитый. Радостные и скучноватые, спокойные и напряженно-тревожные, будни на то и будни, чтобы отличались от них и долго помнились людям праздники. И надо иметь немалую выдержку и мужество, чтобы в условиях Севера не растратить понапрасну душевные силы, не надорваться в работе, не потерять из виду цель, которая — достигнутая — остается потом вешкой на трудном пути. А люди живут, работают, подчас даже не задумываясь об этом, может быть, потому, что высокие цели редко достигаются усилиями одиночек, но чем значительнее усилия каждого из строителей, тем весомее общие достижения.

Зарождение и воплощение в жизнь новых идей Алимушкин считал явлением социальным, общественным. Образно он сравнивал его с процессом кристаллизации, но для этого нужно было, чтобы раствор оказался избыточно насыщенным, — иначе говоря, чтобы осуществление некой идеи являлось не просто общественной потребностью, а необходимостью.

Анива на первый взгляд не требовала от строителей творческого сверхнапряжения. Ведь уникальность гидростанции обусловливалась не принципиально новыми инженерно-техническими и конструктивными решениями, сложностью их претворения, а тем, смогут ли барахсанцы, повторяя опыт, накопленный до них другими и в других условиях, доказать возможность развития гидроэнергетики в заполярной тундре, и именно в зоне вечной мерзлоты. Задача, кажется, предельно ясна. Но Басов часто схватывался спорить из-за нее с Алимушкиным — нужно ли им ограничиваться только этим?! Алимушкин, охлаждая басовский пыл, твердо стоял за соблюдение плана, графиков — никаких ни в чем отступлений! Никита сердился:

— Мне, Алимушкин, скучно здесь, пойми! Ординарная получается стройка…

— Послушай, мы же не экспериментальный полигон, не лаборатория!.. — возмущался Петр Евсеевич.

— А почему бы и нет? — усмехался Никита. — Разве это так неприлично — экспериментировать?..

Дошло до того, что поцапались даже на парткоме. Басов, видите ли, против стандартных решений, против ограниченного мышления. Рубил бы, как думал: примитив Алимушкин, перестраховщик, а то — ограниченное… «Так на любого скажи, — злился Петр Евсеевич, — крыть будет нечем, потому что без «ограничителей» нельзя, а они у всех разные…» Алимушкин, между прочим, не забыл напомнить в пику Басову, что число рационализаторов на стройке растет. Недавно запатентовали станок на бурение мерзлотных грунтов под опоры зданий и линий электропередачи. А эффект от внедрения рацпредложений уже приближается к миллиону. Не следовало, думал он, Никите говорить, что в погоне за отчетными показателями мы донельзя упрощаем понятие технического прогресса. Не упрощаем, а совершенствуем, развиваем вширь, ибо никто не дал нам право игнорировать массовость. Да и откуда без массовости, без количества, взяться революционному качеству?! А то можно подумать, будто парторг умышленно удерживает стройку от скачка через Аниву.

— Вот ты, — спросил Алимушкин, — главный инженер. Как сам конкретно понимаешь задачу?

— Понимаю просто и правильно! — услышал заносчивый ответ. — Надо искать новое решение на главном направлении: туннели, котлованы, плотина…

— Я что-то не усек, — подкинул вопрос Гаврила Пантелеймонович Силин, — а с Анивой ты что собираешься делать?!

— Перекрывать, разумеется. — Басов пожал плечами.

— Ну да, правда?! — смеется тот. — А как?..

— Откуда я знаю, как! Вбить ей хороший клин в глотку, вот и будет как…

Члены парткома посоветовали ему крепко подумать.

А он хитрец! Отмолчался, но, кажется, уже тогда знал, как… Дождался первого погожего дня, взял вертолет и улетел вдруг к нганасанам. И что нетипично для него — никого не пригласил с собой, будто у него там личный интерес имелся…

Теперь уже не секрет, зачем он туда летал, что делал. Расспрашивал стариков, как Анива себя ведет в разлив, в межень, когда на Вачуг-озере лед сходит, какие приметы есть на шугу, отчего уровень падает, на сколько…

Нганасаны народ отзывчивый, добряки. Показывают ему то выше колена, то ниже — попробуй составь по таким данным гидрологический бюллетень. Но нашелся умный человек, посоветовал ему: а ты в школу сходи, там учитель географии есть, так он на сто лет вперед и на сто лет назад все знает!.. Учитель этот вот уже тридцать лет ведет в школе кружок юных любителей природы. И за все эти годы у него сохранились тетрадки с записями наблюдений Анивы — число, день, час, уровень воды такой-то, держится столько-то, прибавка за сутки такая-то…

— Зачем вы это делали? — поинтересовался Никита.

— Ну как… — замялся учитель. — Сказать, знали, что в свой срок понадобится… Кто ж это знал?! — усмехнулся, продолжал уже без смущения: — Но не век же нам было в темноте сидеть! Видно, верили в душе. Да и полезное это дело для ребят…

За такую работу Никита распорядился передать школе новенький комплект гидрометеорологического оборудования, — теперь одобряем, а тогда дружно ворчали на него: ишь, шеф нашелся! Расточитель…

А «расточитель» настоял созвать расширенный партком — снова по НТР. Только на этот раз он предлагал обсудить вопрос не вообще, а конкретную, как сам в скобках заметил, революционную идею. Собирались с неохотой, — во всяком случае, Алимушкину так казалось. Он был недоволен, что Басов не счел нужным еще до заседания рассказать о сути своей идеи, и опасался осечки. Это бы не простилось Никите.