За далью непогоды - [133]

В тот день, выйдя из министерства, он хотел сразу помчаться к Варе, но невыносимо было торчать в ожидании ее полтора часа в пропахшей нашатырем поликлинике, и он, взяв на площади Ногина такси, неопределенно махнул рукой. Карадаг с тридцатиградусной жарой, низким давлением и песчаными бурями был теперь далеким и маленьким, будто он пролетал над ним на высоте восемь тысяч шестьсот, а Анива казалась где-то рядом, стоило лишь проехать на красный огонь светофора, и он крикнул шоферу:

— Гони куда хочешь, только на скорости!..

Шофер вывел машину на набережную, покрутил по незнакомым Гатилину улицам, и спустя четверть часа они выскочили на большую кольцевую дорогу. Красная полоска указателя скорости на спидометре поползла, точно ртутный столбик, к ста, ста двадцати, и он говорил шоферу, молодому белобрысому парню, который, может, сам впервые ехал на такой скорости: ты не бойся, все штрафы мои, лишь бы колеса шуршали!.. И колеса шуршали, пели, ревели, машина дребезжала капотом на побитом асфальте, а Гатилин жалел, что у «Волги» несъемный верх. Сейчас бы ветер, чтобы перехватило дыхание!.. Он выворачивал навстречу потоку узенький треугольник ветрового стекла, и парень в темно-синей фуражке с желтой кокардой смеялся вместе с лихачом пассажиром, думая, то ли это артист или фокусник, только бы не фокусник, а то семечки-то щелкают на счетчике! И рассказывал все скучные, неинтересные анекдоты, но оба они смеялись, и Гатилин решил, что дома обязательно рассмешит этими анекдотами Варю.

— Так ты говоришь, — переспросил он водителя, — стоит грузин на аэродроме и спрашивает: «Сколько стоит «ТУ-134»?»

— Да, миллион!..

— А он затылок чешет?

— Да. Говорит: «Ух ты! Год работать надо!..»

Москва кружила от Гатилина справа, сверкая многоэтажьем новостроек, а слева, за высокой кольцевой насыпью, мелькали редкие заводики и старые деревнюшки, доживающие свой век. Там, в тихих, сонных избах, словно не было и нет никакой жизни — они смотрелись как декорации, и Гатилин думал, что все большое и настоящее начинается здесь, у поворота на Домодедово!.. Он жил уже ожиданием предстоящего полета, ему заранее были приятны семь часов в воздухе под присмотром куколки из Аэрофлота, а там — здравствуй, Анива! Здравствуйте, товарищ Гатилин…

Варя, когда они заехали за ней, покосилась на счетчик.

— Шеф, — произнесла она раздраженно, — переключите свой прибор.

— Да брось… — остановил Гатилин, — скажи лучше, сколько самолет стоит? Миллион, а?!

— Ну и что?!

— Год работать надо! Это один грузин сказал…

— Не смешно, — отрезала она. — Или тебя с должности сняли, радуешься так?!

— Наоборот!..

Он восторженно рассказал о назначении. Варя, порасспросив подробности, нравоучительно вздохнула.

— Ничего из тебя не получится… Ты уже там, — пропеллером покрутила она над головой, — а какие у тебя связи, ты думал, позаботился?! Хотя бы в «Пекин» людей пригласил, а ты небось и конфетку секретарше не дал…

Действительно, кроме деловых, служебных, других связей у него не было. Может быть, все это время Варя наверстывала упущенное им?! Иначе с чего бы тогда ей говорить о Карадаге и ставить это в прямую зависимость с Барахсаном?..

Отойдя от окна, Гатилин сел у стола, напротив Вари, на всякий случай к телефону поближе, и, скрывая за равнодушием усталость, спросил ее:

— Ты начала что-то о Карадаге? Какие аналогии тебя беспокоят?!

Варя улыбнулась.

— Не ершись, сядь рядом. Так и забыть недолго, что мы женаты…

Гатилин покачал головой. Оправдываясь, показал глазами на телефон. Белесоватые глаза его были строгими, но, слава богу, он не хмурился.

— Как хочешь. — Она чуть подалась вперед. — Я невольно сравниваю вас с Басовым и никак не могу понять, почему ты ему поддался!

Виктор Сергеевич поморщился, подергал кустиками бровей — тоже, профорг выискалась!.. Но не сказал ничего и долго, старательно стряхивал в блюдце пепел с обгоревшей папиросы. Раньше подобные вещи ее не трогали. Или она боялась заходить так далеко?.. А теперь?! Уж не хочет ли она сказать, что ошиблась в нем?!

Варя, догадавшись, о чем он думает, поспешно возразила:

— Я вовсе не жалею, что связала свою судьбу с тобой…

Он уловил в ее голосе горечь, обиду, упрек, — одним словом, она говорила неправду… Зачем?! Не надо обманывать. Или он заблуждается и это всего-навсего женская растерянность, беспомощность?! Понять-то ее легко, — хочет, чтобы он стал героем дня… Прилетит в Москву — ее начнут спрашивать: «Варвара Тимофеевна, это случаем не о вашем муже пишут?.. Гатилин… Перекрытие…» — «Что же тут удивительного? — скажет Варя. — Я и сама была на командирском мостике!» Хлебом не корми, дай ей этот мостик!..

Если так, Гатилин готов простить жене эту слабость. Других причин для переживаний у нее нет и не должно быть. И что еще нужно женщине за таким, как Гатилин, мужем?! Сама себе хозяйка, дочь выросла, теперь уж на выданье. Послушная. Даже зятя Варя подберет по своему вкусу. Недаром ведь она намекала, что нынче опять стали модными браки по сговору между родителями молодых, «подходящие», стало быть, партии, и кто-то у нее есть на примете, иначе бы не заводила речь, — только Галка, наверное, фыркает… Что еще может беспокоить ее? Маловероятно, чтобы в таком возрасте Варя мечтала о новых степенях, званиях, но, в конце концов, и тут Гатилин ей не помеха — твори!.. О других мелочах думать нечего: что надо и не надо — у Вари все есть!..