Язык птиц - [12]

Шрифт
Интервал

Стража стала ловить его, бегая следом.
675 И к костру подбежал он в беспамятстве яром,
И в минуту сгорел он, охваченный жаром.
Ну а если бы нищий тот преданным был,
Если истинный пыл бы изведан им был,
Если он воле шаха внимал бы покорно, —
Шах с коня перед пленником слез бы проворно,
Отпустил бы его, все желанья исполнив,
Расспросил бы, обычай вниманья исполнив,
Шах роднёй своим слугам бы сделал его,
Собеседником, другом бы сделал его!
680 А бродяга тот действовал хитрым обманом,
И позор стал наградой поступкам поганым.
Роза выпустит шип — будешь схож с этим плутом:
Не цветник, а костер тебе станет приютом!

ОТГОВОРКА ГОРЛИЦЫ

Говорить стала Горлица: «Слушай, вожатый,
Властелин над заблудшею стаей пернатой!
Я ведь птица, привычная к зелени сада,
Мне летать над пустыней — какая отрада?
Очень нежное тело даровано мне,
Жизнь в зеленой листве уготована мне.
685 Непривычна я в жизни ни к стуже, ни к зною,
И ни тягот, ни зла не случалось со мною.
Лишь из сада да в сад — вот мои перелеты,
И в зеленой листве я не знаю заботы.
Не снести мне в дороге напасти такой,
Не посеять мне семени страсти такой!
Если я этим злом отягчу свою душу,
Волю жизни моей я неволей разрушу!»

ОТВЕТ УДОДА ГОРЛИЦЕ

И сказал ей Удод: «Хилой немощи чадо!
Тешить сердце печалью — твоя вся отрада.
690 Пусть и тысячу лет сад жильем тебе будет,
Ну а что от листвы проку в нем тебе будет?
Даже если шипы и колючки — не в счет,
Ведь того и гляди — тебя слопает кот!
И подбить тебя могут случайной стрелою,
Иль от камня погибнешь погибелью злою.
И в ином тебе есть ли какая отрада?
Разве любят тебя обитатели сада?
Чем терзать и губить смертной мукой себя,
Чем сжигать безысходной разлукой себя,
695 Лучше храбро к заветнейшей сути стремиться,
Ради счастья с возлюбленным в путь устремиться!
В испытаньях высокого дела погибнуть,
В муках сердца, в страданиях тела погибнуть —
Это лучше стократ, чем погибнуть с тоски,
Это лучше, чем жалких подачек куски!»

ПРИТЧА

Жил-был глупый садовник. Несведущий в деле,
Он в своем ремесле понимал еле-еле.
Не умел он в прививках наладить порядок,
Чтобы вкус у плодов был и сочен и сладок.
700 О деревьях он тоже не ведал забот,
И не знал, сколько высохло, сколько растет.
Он давно позабыл, как высеивать зерна,
Как на всходах краса лепестков животворна.
Ну а тот, кому ближе навоз, а не роза,
Тот уже не садовник, а возчик навоза!
Увидали его небреженье друзья,
Стали делать ему наставленья друзья.
Дескать, бросил возиться бы с делом постылым
И нашел бы другое занятье — по силам.
705 А невежда повадок своих не оставил
И ленился, в работе не ведая правил.
Как-то раз обрезал он деревья свои
И погиб невзначай от укуса змеи.

ОТГОВОРКА ГОЛУБЯ

А затем начал Голубь такие реченья:
«К-эй, вожак наш, всеведущий в тайнах правленья!
Я — особая птица меж птиц всех отличий:
Люди с рук меня кормят — таков их обычай.
Люди мне и приют и жилище дают,
Носят воду, зерно мне для пищи дают.
710 Я из узников узник, к почету привычен,
Принимать я людскую заботу привычен.
Это бог воздаянье достойное дал мне,
Он еду и питанье достойное дал мне.
А противиться доле, что дал тебе бог,—
Разве умным назвать это кто-либо мог?
Восхваленье творцу! Он пригрел меня, к счастью,
И не знаться мне лучше с лихою напастью!»

ОТВЕТ УДОДА ГОЛУБЮ

И промолвил Удод: «Это все отговорки!
Твой удел — жить обманом и ложью в каморке!
715 Птицам слушать чудно твое глупое слово,
Нет другого, как ты, нерадивца такого!
Бог затем тебе крылья назначил в удел,
Чтобы ты все просторы земли облетел.
Ты ж угодником людям назвался покорно
И продался служить им за воду и зерна!
А они ваши стаи гоняют нещадно,
Метят пестрым тряпьем — будто это нарядно!
А вспугнут простаков — вот и вся кутерьма,
Только с крыш поочистят остатки дерьма!
720 Не дано вам вспарить к испытаниям высшим,
Вы хотите весь век свой кормиться по крышам!»

ПРИТЧА

Это было с лентяем одним нерадивым,
Для народа он был удивленьем и дивом.
К тумакам и пощечинам был он привычен:
Получал он подачки ценой зуботычин.
Его гонят, бывало, а он словно нем —
И с издевками подлыми сжился совсем.
Хоть порой выпадала ему и кормежка,
Ну а пнут — поскулит да поплачет немножко.
725 В общем, он разживался какой-либо мздою
И не знался, бездельник, с голодной нуждою.
Так и было, пока за какой-то кусок
Не ударили так, что и встать он не смог.
Хоть и был за побои частенько он сытым,
А потом оказался изрядно побитым!

ОТГОВОРКА ГОРНОЙ КУРОПАТКИ

А еще Куропатка прикинулась хилой:
«К-эй, глава всех пернатых, уволь и помилуй!
Я ведь птица, привычная к странам нагорным,
Там я господа славлю в смиренье покорном.
730 От мирской суеты отряхнув свой подол,
Я в горах обрела себе долю и дол.
Я обласкана счастьем — щедротами рока:
Любо мне на вершинах бродить одиноко.
Дивный край диких гор стал мне милым приютом,
И зачем мне страдать в этом странствии лютом?
Путь мой к тайнам заветного клада лежит,
В этих копях и сердцу отрада лежит.
Если суть сокровенного познана мною,
Нет и смысла прельщаться дорогой иною».

ОТВЕТ УДОДА КУРОПАТКЕ

735 И сказал ей Удод: «К-эй, мечты твои скверны,
В голове твоей нет ничего, кроме скверны!
Говоришь, ты в горах жизнь отшельника знала,—
На отшельника ты не похожа нимало!
Все занятье твое — лишь одна суета:

Еще от автора Алишер Навои
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Семь планет

«Семь планет» — предпоследняя поэма «Пятерицы». Это остросюжетное многоплановое произведение, в котором ход повествования перебивается семью вставными новеллами в стихах. Причем каждая из них, при ее самостоятельном характере, связана с главной сюжетной линией поэмы, в центре которой история любви шаха Бахрама Гура и невольницы по имени Диларам.


Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — поэт и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. В своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал бы своего слова и не определил бы своего отношения к нему Навои.


Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни.


Газели

В произведениях Алишера Навои тюркский стих достиг вершин художественности, — его газели отличает филигранная обработка, виртуозная инструментовка, семантическая игра, свежесть метафор.


Стена Искандара

«Стена Искандара», пятая, последняя, поэма «Пятерицы», — объемное многоплановое эпическое произведение, в котором нашли свое отражение основные вопросы, волновавшие умы и сердца людей того далекого времени и представляет собой подлинную энциклопедию общественной жизни и мыслей эпохи Навои.Главным героем поэмы является Искандар, и почти весь сюжет произведения связан с его личностью, с его деятельностью и мировоззрением. В лице великого полководца древности Навои создает образ идеального правителя и противопоставляет его государственным деятелям своей эпохи.


Рекомендуем почитать
Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Федра

Трагедия, сюжет которой заимствован Расиным у Еврипида. Трагедия, первоначально носившая заглавие «Федра и Ипполит», была впервые представлена в Бургундском отеле 1 января 1677 г. Шедевр Расина окончательно утвердил свои права на парижской сцене. Тогда же вышло и первое издание пьесы. Заглавие «Федра» появилось лишь в собрании трагедий Расина в 1687 г.


Анналы

Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.


Письма к жене

Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.


Полинька Сакс

Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?