Язык птиц - [11]

Как былинка, он вспыхнул огнем небывалым.

А старик взял в ладони земли из-под ног,

Бросил в торбу: возьми, мол, — тебе приберег.

Нищий смотрит: не прах там, а золото в слитках,

Драгоценные камни и жемчуг на нитках.

615 Нечестивец дивится — мол, что за причина?

Ну а старец исчез уже — нет и помина!

Что за польза — губить себя делом срамным,

А потом волю дать покаяньям дурным!

Ты, крича о своем благородстве хваленом,

Помни, что приключилось с бродягой «зеленым»!

ОТГОВОРКА ПАВЛИНА

А потом речь была начата и Павлином:

«К-эй, ты признан меж нас вожаком-властелином.

Дан в садах и дворцах мне удел несравненный,

Яркость перьев моих — изумленье вселенной.

620 Облик мой цветникам украшенье дает,

Пышный вид мой усладу для зренья дает.

Там, где я, сад и осенью радостен взглядам,

А леса и зимою покажутся садом.

Красота моя блеском красна небывалым,

С Искандеровым только сравнится зерцалом.[83]

Ярче всех оперение дал мне господь,

Да и блеска — не менее дал мне гбсподь.

Кто моею красою хоть раз восхитится,

Совершенством творенья тотчас восхитится.

625 Всех творец наделил разной долей по праву:

Одному дал он мед, а другому — отраву.

И в той доле, что дал тебе в милость творец,

Все послал, что бы в ней ни случилось, творец.

Одному бог судил быть от века любимым,

А другому — шайтаном быть, злым нелюдимом.

И пытаться уйти от дарованной доли, —

Значит, тешиться небылью, мучась в неволе».

ОТВЕТ УДОДА ПАВЛИНУ

И Удод, отвечая на выкрик павлиний,

Молвил: «Слушай, невежда, объятый гордыней,

630 О себе говорил ты немало пред нами, —

Целый сказ о Меджнуне, побитом камнями.[84]

Даже людям красою хвалиться не след:

Кто кичится — в том свойств человеческих нет.

Красота — в добром деле, в деянии смелом,

Мужу дарится слава страдою и делом.

Живописца тогда лишь в умельцах мы числим,

Если, глядя на облик, он следует мыслям.

Ты вот обликом хвалишься, спесью надут,

Только крикни об этом — тебя засмеют.

635 Красоваться смешно, в этом мало почета,

От гордыни еще не бывало почета».

ПРИТЧА

Жил индус, и не ведал он большей отрады,

Чем придумывать платья себе и наряды.

Раз напялил венец тот забавник проворный,

А венец был украшен резьбою узорной.

По венцу и наряды надел он, и сплошь

Было все позолотой отделано сплошь.

Рядом с ним барабан грохотал одичало,

Плясуны плыли в танце, и песня звучала.

640 Был он только своими ужимками занят:

То тряхнет головою, то руку протянет.

Цветнику был он пестрой расцветкой сродни,

И павлину цветистостью редкой сродни.

И к нему — поглазеть на такие затеи —

В тот же миг прибежали толпой ротозеи.

Тут на шум — надзиратель с приспевшею стражей,

И весь люд врассыпную пустился бродяжий.

Схвачен был злополучный хвастун-пустослов,

Каковых не видали во веки веков.

645 Барабаном венец ему сшибли, раздели

И избили кнутами до струпьев на теле.

Вот какой в этом смысл: как одежду ни красьте,

А венец подобает лишь сану и власти.

ОТГОВОРКА СОЛОВЬЯ

Речь повел Соловей: «К-эй, над птицами властный!

Я привык возле розы жить с мукою страстной.

А без розы — один — я измучен кручиной,

И теряю я разум и лад соловьиный.

А без розы нет силы и воли во мне,

И в разлуке терпенья нет боле во мне.

650 Сад едва расцветет, красотою чудесен,

Тайны сердца вверяю я тысячам песен.

От любви каждый миг я пою все сильнее,

От красы каждый миг распаляюсь, пьянея,

А увянет цветник — я беззвучен и нем,

Песни петь поутру мочи нету совсем.

Я, тоскуя по розе, в саду изнываю,

Мне в разлуке сто бед: розу жду, изнываю.

И в душе и на сердце — одна только роза,

Перед взором во все времена — только роза.

655 Смысл искания шаха, конечно, высок,

Да влюбленному в розу какой в этом прок?»

ОТВЕТ УДОДА СОЛОВЬЮ

Все прослушал Удод, и на выкрик последний

Он сказал: «О любви не рассказывай бредней!

Разве это любовь? Это все лишь причуда,

Помолчать бы тебе, безрассудный, не худо!

Свет подобных тебе неразумных не знал,

И безвольных таких и бездумных не знал.

Ты нарочно придумал всю эту влюбленность,

А потом возвестил всему свету влюбленность.

660 И влюблен-то в цветок, ненадежный и тленный!

Вечной жизни в садах ему нет во вселенной.

Он в году расцветает лишь на пять деньков,

Десять дней не пройдет — и уж нет лепестков.

И пленяться такой недотрогой негоже,

Млеть от страсти такой вот убогой негоже!

Настоящий влюбленный в мучениях тела

И погибнет, а в страсти не знает предела.

Безрассудство в любви — это стыдное зло,

И покаран ты будешь постыдно и зло!»

ПРИТЧА

665 Ехал шах на коне в красоте лучезарной,

И влюбился в него попрошайка базарный.

И стонать, и стенать пред народом он начал,

Горевать, слать проклятья невзгодам он начал.

Он стенанья сдержать был не в силах, как ты,

Пел он тысячи песен унылых, — как ты.

«Мне не жить на земле!» — оголтело вопил он.

«Лучше сжечь на костре свое тело!» — вопил он.

Шах услышал о том, как любовь его рьяна, .

И решил испытать крикуна и смутьяна.

670 В тот же миг он помчался, как молния скор,

И велел запалить он для пытки костер.

«Эй, — велел он, — свяжите-ка шею ворюге,

Волочите бродягу ко мне на послуги!»

Привели его к месту, где тлели поленья, —

Вот, мол, то, что просил ты в пылу исступленья!

И велел его шах на костер поволочь,

И бродяга от ужаса вырвался прочь.

Дико стал он метаться, охваченный бредом,