Явления природы. Эпизод 1 - [13]

Шрифт
Интервал

Еще немного посидели с химиком, он угостил меня каким-то настоем, сильно напоминавшим ледяной чай. Он рассказал о нападении, я — о произошедшем на уроке. Примерно через час в дверь постучали. Я поспешил открыть.

Не успел я коснуться и дверной ручки, как Матиас схватил меня за руку, выдернул из прихожей и потащил к площади. Он настойчиво и крепко удерживал меня за рукав — я не мог вырваться или вывернуться: тянет, но при этом ничего не говорит.

«Покупайте, покупайте!» — послышался голос неподалеку со стороны площади. Мы остановились, Матиас отпустил меня. Следом за нами подтянулся и сам Аетер. Химика заинтересовало странное поведение моего товарища.

— Вот! — рявкнул Матиас, указывая рукой на человека, сидящего за простым, наспех собранным прилавком и окруженного толпой. Пред ним на столе были выложены красные пузатые плоды, очень похожие на помидоры.

— Пять золотых за один алый фрукт!!! — вновь звонко выкрикнул торговец. — Пять золотых за удваивание потоков навсегда! — широко улыбался он всем, кто подходил и протягивал весьма крупную сумму. В основном это были ученики и специалисты в мантиях. Ни у меня, ни у Матиаса не нашлось слов, чтобы выразить свое потрясение — в этих плодах мы узнали ту опасную дрянь:

— Вот! Это плоды того самого растения! — недовольно перекричал Матиас толпу, обращаясь к нам.

Аетер прочитал на моем лице такое же удивленное возмущение и с присущей ему наглостью пролез сквозь толпу в самое начало очереди. Что за торговец? Где он их взял? Причастен ли он к порче дуба? И что за чушь он несет про удваивание потоков?..

Аетер тем временем, не разжигая ни с кем споров, выкупил пару фруктов и снова попытался протиснуться сквозь ошалелую толпу. Кто-то оттолкнул хилого химика прочь, Аетер выскользнул из давки, выронив одну из покупок. Водянистый алый шар разбился о бордюр, окатив часть газона едким пахучим соком. Матиас схватил Аетера за руку, отдернув от опасной лужи. От фрукта осталось мокрое шипящее место и полупрозрачная бледно-розоватая косточка, подрагивающая словно желе. Вся пораженная растительность моментально превратилась в коричневую труху и пепел.

Аетер вынул из своего халата раскладной ножичек и коснулся косточки. Та сразу лопнула, разбрызгав свой маслянистый сок по выжженной земле. Семена сгоревшей травы и остатки корней тут же начали прорастать и стремительно пускать побеги до тех пор, пока чудесное масло не впиталось в землю без остатка.

Кроме нас троих происшедшее никто не увидел. Аетер осторожно понес другой, оставшийся целым плод к себе в лабораторию.

— За мной, — приказал он мне. — Надо прикрыть эту лавочку, — намекнул он Матиасу.

— Передам Орке Ваши опасения, мастер. Если он сам еще не знает, — кивнут тот и убежал искать магистра.

— А ты поможешь мне с исследованиями или просто посидишь рядом на всякий случай, для подстраховки, — заявил химик.

Я открыл Аетеру двери и достал все инструменты по первому требованию. Он уселся за стол, выложил в стеклянную тарелочку уцелевший фрукт, принялся его аккуратно разрезать стеклянным ножичком. Зацепил нежную косточку и переложил ее в отдельную высокую объемную тару. Осторожно ополоснул водой, смывая остатки едкой мякоти. Рассматривал ее внимательно через стекло, перекатывал на дне колбы, будто каплю розовой прозрачной ртути.

— Усиливает потоки? Хм… — скептично фыркнул он себе под нос.

Я же делал то, что получается у меня лучше всего — не мешал. Аетер же распорол косточку, сцедил сок в стерильный бутылек и экспериментировал с различным реагентами, растворителями. Через пару часов я задремал, сидя на стуле позади него.

— Потрясающе! — воскликнул химик, пробудив меня от непродолжительной дремы. — Колоссальные восстанавливающие свойства, — оглаживал он себя по разбинтованной руке, любуясь только что заросшим плечом.

— А?! — протирая глаза, потянулся я. — Как Ваша рука? — осмотрел бесследно затянувшуюся рану, удивляясь столь смелому эксперименту на самом себе.

— Отлично, все раны затянулись менее чем за минуту. Этого сока хватит на тысячи разорванных рук. Потрясающе! — вновь повторял он. — Я просто обязан изучить сей плод и растение досконально. Все соки, их свойства. Удваивание потоков? Видимо, это возможно, но к таким эффектам не стоит относиться легкомысленно.

Я сонно кивнул, глянул в окно: льет дождь. Мимо жилища Аетера проплелся чем-то расстроенный торговец с пустыми руками. Магистр прогнал его? Темнело. Сколько времени прошло?

— Торговец ушел, — прокомментировал я.

— Отлично. Мои наблюдения нужно обсудить с руководством Академии. Эта дрянь появилась в нашем городе неспроста, — химик поспешил прибрать инструменты в шкаф, сок в сейф. — Иди домой, отдыхай. У нас завтра намечается большое дело далеко за городом, — повернулся он ко мне.

— Работа? — заметно оживился я.

— Да, путь до Аттарака и обратно. Орка заказал редкие ингредиенты для микстур… — химик откинулся на спинку стула и лениво потянулся. — Ты еще здесь? Вали отдыхать! Завтра трудный день.

Я молча отправился к себе. Сильно хотелось спать. Собираться? Что с собой взять? Все мои вещи — горсть монет в сундуке. Ночь была тихая, спокойная. Сосед по комнате не появился до утра.


Еще от автора Егор Сергеевич Осипов
Явления природы. Эпизод 2

ЭПИЗОД ВТОРОЙ. Крохотный хищный мир увидел рождение новой организации: Потомство. Они изучают сложнейшую природу самой своенравной стихии, проводят смелые эксперименты. Мир оказался на пороге новых потрясений и необратимых изменений. Остается лишь гадать, кто и какие цели преследует такими опасными методами.


Рекомендуем почитать
Тополиный пух: Послевоенная повесть

Очень просты эти понятия — честность, порядочность, доброта. Но далеко не проста и не пряма дорога к ним. Сереже Тимофееву, герою повести Л. Николаева, придется преодолеть немало ошибок, заблуждений, срывов, прежде чем честность, и порядочность, и доброта станут чертами его характера. В повести воссоздаются точная, увиденная глазами московского мальчишки атмосфера, быт послевоенной столицы.


Синдром веселья Плуготаренко

Эта книга о воинах-афганцах. О тех из них, которые домой вернулись инвалидами. О непростых, порой трагических судьбах.


Чёртовы свечи

В сборник вошли две повести и рассказы. Приключения, детективы, фантастика, сказки — всё это стало для автора не просто жанрами литературы. У него такая судьба, такая жизнь, в которой трудно отделить правду от выдумки. Детство, проведённое в военных городках, «чемоданная жизнь» с её постоянными переездами с тёплой Украины на Чукотку, в Сибирь и снова армия, студенчество с летними экспедициями в тайгу, хождения по монастырям и удовольствие от занятия единоборствами, аспирантура и журналистика — сформировали его характер и стали источниками для его произведений.


Ловля ветра, или Поиск большой любви

Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.


Годы бедствий

Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.


Полет кроншнепов

Молодой, но уже широко известный у себя на родине и за рубежом писатель, биолог по образованию, ставит в своих произведениях проблемы взаимоотношений человека с окружающим его миром природы и людей, рассказывает о судьбах научной интеллигенции в Нидерландах.