Явь и Навь: человеческие и мировые - [9]

Историки говорят, что неандертальцы (первочеловеки), занимающиеся в основном собирательством, исчезли 50–35 тыс. лет назад, за исключением Передней Азии, где в их облике в зачаточном состоянии появились черты живших в то же время неоантропов (вероятно в результате смешения); имеющих выраженный подбородок и прямой, а не покатый лоб, лишённый надбровных дуг.[11] Неандертальский дух собирательства, лишённый созидательных начал, не ослабел за прошедшие тысячелетия и, принимая всё более изощрённые античеловеческие формы стяжательства, продолжает превалировать в отношениях людей и государств.

Племена неоантропов, занимаясь земледелием и скотоводством, создали избыточный продукт, высвободивший часть людей для занятий несельскохозяйственными видами деятельности. Отсюда начало цивилизации, начало технического прогресса, начало культуры и начало истории народов.

Эквивалентом овеществлённого труда стал хлеб, скот и другие продукты, необходимые человеку для его существования.[12] Жизнь людей утратила в значительной мере зависимость от случайных природных факторов. После появления ремёсел хлеб ещё долго оставался эквивалентом количества овеществлённого труда, хотя в балансе хлеба появились не расходуемые предметы культуры и быта. Их запас увеличивался, и жажда стяжательства перешла на новую ступень. Предметы, на которые однократно затрачен труд, включились в обменные операции и обрели способность присоединять неизмеримо больший овеществлённый труд по сравнению с первоначально затраченным. Увеличение избыточного продукта привело к смене бытовавших до этого распределительных отношений (долевых) на обменные. Избыточный продукт при обмене стал товаром, за обладание которым стала бороться масса претендентов. Это свои соплеменники и выжившие племена собирателей, которые не видели и не понимали разницы между собирательством и грабежом и даже считали грабёж более почётным, чем созидательный труд.

Племена наших предков, разбросанные на больших территориях, будь то земледельцы или скотоводы, оказались беззащитными перед компактными образованьями кочующих племён собирателей.

Созидательное производящее начало столкнулось с разрушительным стяжательством и оказалось жертвой последнего. Отсюда грабительские войны и рабство. Два этих антагонистических начала привели к формированию и столкновению двух экономик. Экономики созидающей, растящей цивилизацию, и экономики собирательства, присвоения и сверхпотребления — её разрушающую.

Созидающая экономика опиралась на высоконравственные начала. Она создала для самозащиты мощный культ предков, запрещающий присвоение и использование овеществлённого труда умерших предков. Это препятствовало социальному расслоению общества. Обмен овеществлённого труда на такое же количество овеществлённого труда других живых людей исключал эксплуатацию человека человеком и рабство. Подтверждение тому — сохранившийся с древнейших времён, позже принятый повсеместно в виде подражания, ритуал погребения, требовавший вместе с умершим захоранивать его личные вещи и богатства.

Н.М.Карамзин в своей «Истории государства Российского» писал, что славяне в ответ на постоянные грабительские набеги Рима «…свирепствовали в Империи и не щадили собственной крови для приобретения драгоценностей, им не нужных, ибо они — вместо того, чтобы пользоваться ими — обыкновенно зарывали их в землю».

Славяне, действовавшие по заветам предков, по-видимому, знали, что награбленные драгоценности, пущенные в оборот, начинают присоединять к себе овеществлённый труд живых людей. Поэтому они стремились богатства мёртвых и награбленные богатства исключить из обмена созидающих живых людей, лишив их стоимости. Сделать эти богатства не подлежащими обмену они не могли в силу объективных причин, оставалось единственное — это сокрытие их от людей. После смерти Аттилы, полководца поздних гуннов, представленных в основном славянскими племенами, его воины перекрыли реку, сложили в его могилу награбленные по всей Европе богатства и пустили реку по старому руслу. По моему мнению, Аттила (в Европе его называли Этцель — искаженное русское — отец) предпринял свои походы против экспансии жидо-ростовщичества, которое, не смотря ни на что, к V–VII векам почти полностью оккупировало Западную Европу.

Созидающая экономика ещё долгое время существовала у славянских народов — хранителей высокой нравственности. Н.М.Карамзин, ссылаясь на греков, говорит, что славяне, жестокие и храбрые в битве, возвращались домой с одним своим природным добродушием, не знали ни лукавства, ни злости, хранили древнюю простоту нравов, не известную тогдашним грекам. Летописи хвалят гостеприимство славян, редкое в других землях и доныне весьма обыкновенное во всех славянских землях: так следы древних обычаев сохраняются в течение многих веков и самое отдалённое потомство наследует нравы своих предков.

Славянский народ легко принимал в свою среду любое другое племя, как и сейчас это делают многие его потомки. И почти всегда в течение всей истории ответом на его гостеприимство было нападение на него, захват власти над ним, истребление его самого и его культуры.