Я рожден(а) для этого - [57]
В фан-зоне уже яблоку негде упасть – приди я пораньше, без труда подобралась бы к самой сцене, а теперь приходится буквально просачиваться сквозь толпу. Ну хоть какая-то польза от того, что я одна. Чем дальше, тем плотнее стоят люди. Хотя до начала концерта еще полтора часа, в первых рядах уже не протолкнуться; фанаты медитативно покачиваются в такт движениям толпы. Что ж, я и отсюда смогу разглядеть «Ковчег». Остальное неважно.
Несколько дней назад я искренне верила, что в эту секунду буду подпрыгивать от радостного возбуждения и трясти Джульетту за плечо. Что мы обе будем счастливо улыбаться. Но рядом со мной ни одного знакомого лица. И я ничего не чувствую.
На телефоне осталось двенадцать процентов заряда, поэтому проверять твиттер я не рискую – просто выключаю мобильник и убираю в сумку. В зале темно. По толпе скользят лучи прожекторов: иногда они выхватывают меня, но уже мгновение спустя уносятся прочь, и я снова погружаюсь в темноту. Я стараюсь ни с кем не встречаться взглядом – нет настроения разговаривать. Все вокруг болтают и смеются, предвкушая встречу с кумирами. Я тоже предвкушала.
Следующие полтора часа я жду выхода исполнителя, который выступает на разогреве, и надеюсь впитать хоть немного чужого восторга. Но чем дальше, тем более наигранной и фальшивой мне кажется радость окружающих. Я гоню плохие мысли, но они упорно возвращаются. В ушах звучат злые слова Джульетты, сказанные по телефону. Наверное, завтра мне придется уехать.
Я закрываю глаза и вижу Джимми – он сидит на полу плачущий, сломленный. Или Роуэна с залитым кровью лицом. И ревущее море фанатов, тянущих к ним руки.
Когда «Ковчег» выйдет на сцену, я буду счастлива.
Обязательно буду.
ДЖИММИ КАГА-РИЧЧИ
Когда мы выйдем на сцену, я буду счастлив. Обязательно буду. Счастье всегда приходит вместе с музыкой. Перед ней отступает любая тревога.
Стоя за кулисами, я наблюдаю за выступлением парня на разогреве. Мы нашли его на ютьюбе, он тоже транс. Это я предложил его кандидатуру. Он написал мне в твиттере, спросил, сильно ли меняется голос у трансгендеров. У меня часто такое спрашивают. Хоть какая-то польза от моей известности.
Роуэн с Листером в четвертый раз просматривают список композиций, а я проверяю твиттер. В личке сотни сообщений: люди интересуются, все ли со мной в порядке.
Мне дико стыдно, что меня видели в таком состоянии.
Но в то же время я чувствую облегчение.
Оказывается, мне необязательно постоянно улыбаться.
Интересно, Ангел напишет о том, что случилось?
– Джимми, ты готов? – Сесили стоит рядом, скрестив руки на груди, и косится на мой телефон.
– Ага, – отвечаю я, убираю его в задний карман – и вдруг понимаю, что ножа там нет.
Он пропал.
Видимо, ужас отражается у меня на лице, потому что Сесили немедленно спрашивает:
– В чем дело? Что-то забыл?
– Н-нет, – кое-как выдавливаю я.
Нет.
Нет.
Наверное, он выпал в гримерной.
Когда я сидел на диване.
Или…
Я не помню, держал ли его в руке, когда меня выносили из того туалета.
Кажется, нет.
Значит, я должен туда вернуться.
Скорее всего, нож лежит на полу.
До нашего выхода еще есть время. В конце концов, без меня не начнут.
Я срываюсь с места. На миг все замирают от неожиданности, потом кричат что-то в спину. Кто-то бежит за мной – не знаю кто, я уже в коридоре. Бегу через гримерку в конференц-зал – к счастью, там никого, только валяются мятые пластиковые бутылки, порванные билеты и постеры, – тяну на себя дверь сломанного туалета, падаю на колени, шарю по полу, но ножа нигде нет.
Он пропал.
– Джимми? – Роуэн останавливается в дверях. – Ты что, блин, творишь? Нам через минуту на сцену!
Я поворачиваюсь к нему и говорю сдавленным голосом:
– Он пропал.
– Кто пропал? – Роуэн обеспокоенно оглядывает туалет. – Погоди… Ты здесь прятался?
Не плакать. Только не плакать. Хватит уже на сегодня.
– Значит… Значит, она его взяла, – бормочу я. Да, должно быть, Ангел подобрала нож. Кроме нее, здесь никого не было. Прихватила на память о том дне, когда Джимми Кага-Риччи бился в истерике у нее на глазах.
Роуэн протягивает мне руку.
– Джимми, у нас нет на это времени.
Я встаю.
– Прости.
– Так что ты потерял? – спрашивает он.
Мне хочется ответить: «Всё».
АНГЕЛ РАХИМИ
Мальчики поднимаются на сцену так, словно пришли, чтобы указать нам путь в Рай.
Они мгновенно становятся центром вселенной, они – воздух и свет, и фанаты идут на него, протягивая руки в немой мольбе.
«Ковчег» явился.
Джимми и Роуэн спрыгивают с платформы, оставляя Листера одного. Тот уходит за ударную установку и поднимает палочки в воздух, указывая куда-то вверх. Я смотрю туда, но ничего не вижу. Свет прожекторов сменяется с белого на оранжевый, включаются дымовые установки, и сцену окутывает туман. Низкая нота бас-гитары достигает самых дальних уголков стадиона.
Джоуэн выходят вперед. Джимми прыгает и улыбается, но теперь, когда я видела другого Джимми, этому я не верю. Роуэн бродит по сцене, кивает зрителям, смотрит в толпу. Он прекрасно знает, что они короли мира.
Низкая нота бас-гитары продолжает дрожать.
К худи Джимми пришиты черные крылья. У Роуэна на лбу едва заметно белеет пластырь, но все равно он выглядит невероятно. На нем черная туника. Как же я его люблю. Листер неподвижно стоит за ударной установкой и ждет. В свете прожекторов его волосы кажутся сияющим нимбом.
Фрэнсис — круглая отличница и староста школы. У нее в жизни есть одна-единственная мечта — поступить в Кембридж. Но помимо учебников и списков литературы она втайне обожает «Город Юниверс», фантастический подкаст, который ведет некий человек по имени Радио. Фрэнсис одна из главных его поклонниц и играет далеко не последнюю роль в фандоме: она рисует арты и скетчи. Однажды в личку ей падает сообщение от… Радио, который просит Фрэнсис рисовать для подкаста. С этой самой минуты жизнь Фрэнсис переворачивается с ног на голову.
В начале 2007 года читатели «Газеты по-киевски» увидели первые выпуски целого цикла статей под общей рубрикой «Записки старого киевлянина». Их автор Владимир Заманский действительно стар и действительно киевлянин - из тех жителей столицы, кто с несколько неоправданной гордостью называют себя «настоящими» киевлянами. На самом деле предмета для гордости здесь нет, поскольку родиться в том или ином знаменитом городе - не наша заслуга и вообще никакая не заслуга, ибо это событие от нас абсолютно не зависело.Другое дело, что Киев и в самом деле знаменит и колоритен, равно как и его жители.
Это история началась с задания написать портреты идеальных мужчин. Что происходило дальше, читайте…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Вяльцев — родился в 1962 году в Москве. Учился в Архитектурном институте. Печатался в “Знамени”, “Континенте”, “Независимой газете”, “Литературной газете”, “Юности”, “Огоньке” и других литературных изданиях. Живет в Москве.
Ольга КУЧКИНА — родилась и живет в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Работает в “Комсомольской правде”. Как прозаик печаталась в журналах “Знамя”,“Континент”, “Сура”, альманахе “Чистые пруды”. Стихи публиковались в “Новом мире”,“Октябре”, “Знамени”, “Звезде”, “Арионе”, “Дружбе народов”; пьесы — в журналах “Театр” и “Современная драматургия”. Автор романа “Обмен веществ”, нескольких сборников прозы, двух книг стихов и сборника пьес.
Борис Евсеев — родился в 1951 г. в Херсоне. Учился в ГМПИ им. Гнесиных, на Высших литературных курсах. Автор поэтических книг “Сквозь восходящее пламя печали” (М., 1993), “Романс навыворот” (М., 1994) и “Шестикрыл” (Алма-Ата, 1995). Рассказы и повести печатались в журналах “Знамя”, “Континент”, “Москва”, “Согласие” и др. Живет в Подмосковье.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.