Я рожден(а) для этого - [55]

Звучит как полный бред. Даже не буду пытаться объяснить. Некоторые вещи объяснять бесполезно.

Я толком не помню, как меня несли через толпу. Кажется, я только моргнул – и уже оказался в нашей гримерной. Все вокруг суетятся и кричат. Сесили орет на работников стадиона, работники орут на нее, организаторы тура орут на охрану, Роуэн орет на меня, спрашивая, куда я исчез, где я был и неужели я не понимаю, как это опасно, а Листер орет на Роуэна, чтобы он перестал орать, потому что я ни в чем не виноват и был в шоке, так что пусть оставит меня в покое.

Оставит в покое.

На голове у Роуэна белеет повязка, сквозь которую потихоньку проступает кровь – совсем как вчера сквозь бинт у меня на руке.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, пропустив все претензии мимо ушей, а когда Роуэн недоуменно хмурится, киваю на повязку.

– Твою мать, да, но…

Дальше я не слушаю и молча отступаю к дивану, чтобы сесть рядом с Листером. Тот планомерно осушает бутылку воды.

– Цел? – интересуется он, бросая на меня взгляд искоса.

В ответ я только смеюсь.

– Что случилось?

– Мне помог кое-кто по имени Ангел.

– Тебе помог ангел? – Брови Листера удивленно ползут вверх. – Ух ты. Может, религия и не такая бесполезная штука.

•

– Мы будем выступать, – упрямо твердит Роуэн. Все остальные – я, Листер, Сесили, менеджеры, работники О2, охрана – молчат.

Потом Сесили мягко возражает:

– Роуэн, милый, я правда думаю, что тебя нужно показать врачу…

– Это просто царапина. Даже не болит.

Я знаю, что он врет. По голосу слышу.

– Это небезопасно. – Сесили не оставляет попыток его образумить. – Тут не охрана, а одна видимость. Та девушка протащила в сумке кирпич. Кто знает, что они проглядят в следующий раз.

Сесили дело говорит. Моя паранойя с ней полностью согласна.

Но Роуэна ее слова только злят.

– Послушай, – в глазах у него сверкают молнии, – эти фанаты все у меня отняли. Личную жизнь. Девушку. Весь мир. Ты хоть понимаешь, что я даже на улицу теперь выйти не могу?!

Сесили и остальные менеджеры смотрят на Роуэна, не говоря ни слова.

– У меня осталась только моя группа. И музыка. Этого я им не отдам.

Сесили тяжело вздыхает, затем поворачивается к команде.

– Концерт состоится, – объявляет она.

•

– Что за девчонка тебе помогла? – спрашивает Листер. Мы по-прежнему сидим на диване, но Листеру уже накладывают макияж – что, впрочем, не мешает ему болтать.

– Ангел.

– Ну да, ангел.

– Не настоящий ангел.

– Ладно, ладно, я понял.

Мы смеемся, и звук этот кажется до странности непривычным. Такое ощущение, что мы не смеялись уже целую вечность.

– Обычная фанатка, пришла на встречу с нами. Хотела мне помочь, но я вел себя как последний придурок.

Мне не хочется вдаваться в подробности и рассказывать, как я вытащил дедушкин нож – Листер вообще не знает, что я повсюду его с собой таскаю. И про паническую атаку я тоже предпочел бы умолчать.

А от манеры носить нож в кармане пора избавляться. Надо было его дома оставить. Я повел себя глупо. Потому что идиот.

Листер не унимается.

– Даже селфи не захотела сделать?

– Нет, она ни о чем не просила. Искренне хотела помочь.

– Ух ты.

– Ага, самому не верится.

Такое нечасто бывает. Обычно фанаты хотят что-то от нас получить.

– Честно говоря, мне многие пытались помочь, – вынужден признать я.

– В смысле?

– Некоторые фанатки хотели до меня дотронуться и даже толстовку порвали, но другие меня защищали.

– Защищали? – фыркает Листер. – С чего бы?

– Сам не знаю. Но они отпихивали тех, кто пер напролом. И говорили: «Джимми, не волнуйся, мы тебе поможем».

– Шутишь?

– Нет. – Я качаю головой. – С тобой такое случалось?

– Не-а. Обычно они хотят со мной сфотографироваться или просят взять их за руку.

– Со мной такое тоже впервые.

Мы замолкаем. Роуэн с Сесили о чем-то спорят в углу гримерной, яростно размахивая руками. Понятия не имею, что они на этот раз не поделили.

– Вряд ли Роуэн поверит, если ты ему расскажешь, – говорит Листер.

– Это точно.

Стилист заканчивает и уходит. Мы с Листером остаемся одни.

– Слушай, – начинает Листер и запинается, ему явно трудно подбирать слова. Я поворачиваюсь к нему, и он на секунду опускает глаза, словно боится встретиться со мной взглядом. – Прости за то, что произошло. Я ничего от тебя не жду, не волнуйся.

Листер застал меня врасплох. Я думал, теперь мы оба будем старательно делать вид, что ничего не было.

– Все в порядке.

– Нет, подожди. – Теперь Листер смотрит прямо на меня. – Я не хочу, чтобы это разрушило нашу дружбу.

– Ничего с нашей дружбой не случится.

– Джимми…

– Листер, боюсь, меня уже ничем не удивишь, – говорю я и начинаю смеяться. Мне смешно, потому что это правда. – Вообще ничем.

– Ты о чем? – хмурится Листер.

– Меня здесь больше нет, – поясняю я, тыча пальцем в грудь. – Все это происходит не со мной.

– Джимми, ты себя хорошо чувствуешь? – озабоченно спрашивает он.

А я в ответ только громче смеюсь.

•

Алекс занимается моими волосами. Он не пытается со мной заговорить, и я это ценю. Мне уже выдали новую толстовку взамен порванной – просто черную, без рисунков.

Из головы не выходит девушка, которая хотела мне помочь.

Ангел.

Фамилию я не запомнил, но зовут ее точно Ангел.

Теперь меня не покидает ощущение, что наша встреча была знаком свыше. Словно Бог хотел мне что-то сказать.