Я буду первым - [26]

Закончив с водными процедурами, Ева укутала мальчика в полотенце и плед, налила горячий сладкий чай и разогрела ужин.

Мальчик был таким маленьким, беззащитным, вжался в угол дивана, словно зверёныш, и смотрел невидящим взглядом в пустоту.

— Не говори ему, — вдруг сказал Артём едва слышно.

— Милый, я должна.

Артём тут же сжался в комок.

— Это он тебя ударил.

Ева коснулась скулы. Совсем забыла о ней.

— Нет, я ударилась о дверь, твой папа никогда не бил меня.

— Я хочу жить у тебя.

— Я бы тоже хотела, но нам это не разрешат, Артём, — погладила она его по голове. — У тебя есть папа, и он очень переживает за тебя. Ты не любишь его, но он добрый.

Артём покачал головой и вцепился пальцами в плед, словно защищаясь.

— Нет, я слышал, как кричат… не хочу, чтобы ты кричала… — прошептал он.

— Этого не будет, милый, никогда.

Ева обняла мальчика и положила его голову себе на колени:

— Засыпай.

Дом Кристофера Моро, улица Тихоненко, 15 февраля, четверг, 21:05

— Дарья, ступай домой, — произнёс Кристофер, почувствовав, что та стоит у него за спиной, словно призрак. Чёрные тени от электрического камина отплясывали свой танец на стенах комнаты, а глубоко похороненные воспоминания подло рвались наружу.

Мария, любимая жена… она всегда называла Артёма светочем, и Крис был согласен с ней. Крепкий, умный мальчик, он обещал стать сильным мужчиной.

— Можно мне подождать его? — тихо спросила Дарья. Продолжать разговор о том, что это её вина, и сокрушаться этому не имело смысла. Кристофер и без того находился на грани нервного срыва, а бешеный Охотник — это пострашнее атомной бомбы.

— Нет, — коротко ответил тот.

Дарья молча развернулась и ушла.

Сколько прошло времени? Час или три? Кристофер гневно посмотрел на телефон, но тот молчал. Медведев, сволочь, почему он бездействует? Но вдруг аппарат зазвонил, высвечивая на дисплее номер Евы.

— Что тебе? — пробурчал он, даже не стараясь быть вежливым.

— Артём у меня, — тихо сказала она, и Кристофер резко вскочил с кресла.

— Что?

— Ты глухой, Охотник? Артём пришёл ко мне. Возьми чистую одежду и приезжай.

— Ах ты, сука! Я знал, что ты замешана в этом! — закричал он.

— Ты дурак? Кристофер, твой сын сбежал из дома и пришёл ко мне! Замёрзший и голодный! И заметь, я звоню не в общество по защите детства и не в полицию, а тебе!

Кристофер сжал губы. Спорить с этим фактом глупо.

— Он в порядке?

— Сильно переохладился, но в целом в порядке. Ну так ты едешь?

— Да.

— Одежду не забудь и шапку с варежками, — сказала Ева и отключилась.

Кристофер тут же сорвался с места и побежал наверх в детскую. Открыл шкаф и сгрёб в сумку всё, что попалось под руку. Шапка… где взять шапку? Спустился вниз в прихожую, но на вешалке висела только его одежда. Набрал номер Дарьи.

— Да, Кристофер, — тут же отозвалась женщина.

— Дарья, где лежит шапка Артёма? — выкрикнул он.

— Он нашёлся?

— Где шапка?! — заорал он ещё громче.

— Комод, во втором ящике.

— Тут её нет! — ответил Кристофер, открывая все ящики подряд.

— Значит, он её надел, когда уходил. У Артёма только одна зимняя шапка, — испуганно ответила Дарья. Кристофер выключил телефон, схватил ключи и побежал к машине. К чёрту шапку, главное, сын жив.

Муниципальный дом, улица Куйбышева, 15 февраля, четверг, 21:25

Ева смотрела в чёрный провал окна и думала, что сказать Кристоферу. Но что тут скажешь, это его сын, он имеет право, ничего не говоря и не объясняя, забрать его. Вот только мальчика жалко. Всего за один вечер он сказал столько слов, сколько не говорил за два года…

На улице раздался резкий звук тормозов. Приехал.

Ева неспешно поднялась из-за стола и пошла открыть дверь, чтобы Охотник не выломал её. Кристофер, словно смерч, влетел в квартиру.

— Где он?

— Не кричи. Артём спит, — тихо сказала Ева. — Раздевайся.

— Нет, одевай его, я хочу забрать сына домой, — резко ответил Кристофер и сунул девушке сумку в руки.

— Ты слышишь меня? — помахала она перед его носом рукой. — Артём спит. Он весь день провёл на улице. Устал и замёрз, прояви хоть каплю человечности.

— Не смей со мной так разговаривать, — прошипел Кристофер, хватая девушку за запястье.

— Хорошо, проходи, забирай сына, — кивнула она себе за спину, развернулась и ушла на кухню.

Кристофер удержал себя от необдуманных действий, хотя очень хотелось придушить эту ведьму, и зашёл в комнату. Маленький мальчик лежал на диване, укутавшись в одеяло, и крепко спал. Хотелось приблизиться к нему, обнять, поцеловать, убедиться, что он цел и невредим, но Ева права, ему требовался сон. Тем более после произошедшего он наверняка испугается его.

Вернулся в прихожую, разделся и пошёл на кухню, где Ева деловито готовила ужин. Мягкие потёртые джинсы подчёркивали идеальную фигуру, а растянутая домашняя майка оголяла плечо.

— Что это? — спросил Кристофер, замечая ссадины на скуле девушки.

— А ты не помнишь, как шибанул меня дверью?

— Я?

— Нет, я. Ужинать будешь? Артём покушал и сразу же уснул.

— Не буду, — ответил он. — Ева, ты специально бесишь меня? На кой чёрт ты позвала меня, если Артём спит?

— Прости, что потревожила, мне казалось, ты переживал за сына, — беззаботно ответила она, и Кристофер сжал зубы, понимая, что сказал глупость.