Взлёт, 2005 № 10 - [35]

Как сообщил на следующий после возвращения «Кузнецова» день руководитель комиссии, предстоит работа всех заинтересованных ведомств для выяснения причин обрыва вытяжных тросов аэрофинишера ТАВКР в Атлантике. «Но уже сегодня можно отметить квалифицированные действия летчика самолета, который в те доли секунды, которые были ему отведены, сумел выбрать единственно правильные решения: не просто катапультироваться, но и направить самолет по нужной траектории, обеспечив тем самым безопасность корабля и остальных самолетов, находившихся в воздухе», – сказал генерал Байнетов. «Вообще за такие грамотные действия летчик должен быть представлен к награде», – добавил руководитель комиссии. Он также высоко оценил действия экипажа и командования крейсера: «Грамотное маневрирование и слаженность действий экипажа позволили избежать вероятного повреждения корабельной техники», – сказал генерал Байнетов, пояснив, что если бы корабль своевременно не сменил курс и не отклонился от еще находившегося на поверхности воды самолета, могло бы произойти повреждение корпуса авианосца, его рулей или гребных винтов. Было бы также затруднено спасение плавающего в воде катапультировавшегося летчика. Высокой оценки заслужили и действия экипажа вертолета- спасателя, затратившего на операцию по поднятию на борт подполковника Корнеева всего около 5 минут.

В распоряжении комиссии имеется пресловутый «черный ящик» с утонувшего Су-33 – как и предусмотрено конструкцией, после падения самолета в воду он самостоятельно отделился от истребителя и всплыл на поверхность, был поднят на борт БПК «Адмирал Чабаненко», а затем доставлен на вертолете на ТАВКР «Кузнецов». Анализ данных бортового устройства регистрации полетных данных (на Су-33 применяется регистратор типа «Тестер-У3» сер. 3К3) позволит объективно восстановить действия летчика и параметры работы систем самолета в полете, в т.ч. в короткие секунды ставшей роковой его последней посадки на палубу.

Вверху и внизу: повреждения конструкции Су-33 №88, которые он получил в результате обрыва троса аэрофинишера во время посадки 5 сентября 2005 г.: пробитая обшивка стабилизатора и деформированные створки сопла левого двигателя. Отремонтировать самолет удалось прямо в условиях корабля

Однако, как считают специалисты, уже сейчас понятно, что действия летчика были правильными, нет претензий и собственно к самолету. Методика корабельной посадки предусматривает возможность ухода самолета на второй круг в случае, если летчику не удастся зацепиться ни за один из четырех тросов аэрофинишера, или порвется трос – но только в начальный момент торможения. Для этого истребители за мгновения до посадки переводят двигатели на режим максимальной тяги: тормозное усилие аэрофинишера все равно удержит самолет, а вот в случае чрезвычайной ситуации летчик успеет включить форсаж, что позволит снова уйти с палубы в небо (с привычного для «сухопутных» самолетов «малого газа» на посадке выйти на форсажную тягу за короткие мгновения пробежки по палубе двигатели не успевают). Но все это справедливо только для принятия решения на уход на второй круг только в начальной стадии пробега. В случае с самолетом Корнеева, увы, обстояло иначе – трос порвался, когда истребитель уже значительно потерял скорость и находился почти в конце посадочной палубы. В такой ситуации снова уйти в небо или остановиться на палубе уже практически невозможно. А инцидент со вторым Су-33, пилотируемым подполковником Цукуром, доказал эффективность принятой методики, а заодно и живучесть самолета и его двигателей, получившего повреждения в ходе неудачной попытки первой посадки.

Информация об аварии Су-33 на «Кузнецове» буквально через несколько часов попала в сводки информагентств и телеканалов. При этом стали муссироваться совершенно невероятные версии произошедшего и дальнейшего развития событий. Так, со ссылкой якобы на источники в Главном штабе ВМФ, журналисты стали обсуждать перспективы «забрасывания» утонувшего Су-33 глубинными бомбами – якобы для сохранения «государственных секретов», а именно – информации, хранящейся в бортовом ответчике системы государственного опознавания (так называемая система «свой-чужой»). О том, что оружия и боеприпасов на борту упавшего Су-33 в этом полете не было, официальные представители командования ВМФ России сообщили сразу же после аварии. Не обсуждая вопросы технических возможностей обнаружения и эффективности «бомбардировки» самолета на глубине более 1100 м, заметим только, что поводов для опасений в возможной «утечке» секретов совершенно не было: конструкцией применяемых на российских самолетах ответчиков государственного опознавания предусматривается, что вся секретная информация стирается в них в случае катапультирования летчика и обесточивания. Поэтому даже если такой ответчик и не оказался буквально раздавленным огромным давлением воды на более чем километровой глубине, «противнику» «поживиться» в нем все равно было бы нечем.

Как сообщил руководитель комиссии по расследованию происшествий на ТАВКР «Кузнецов» генерал-майор Байнетов, срок расследования обстоятельств инцидентов определен законом в два месяца, при этом он не исключил, что оно может быть продлено. Комиссии предстоит разобраться в истинных причинах произошедшего и выработать перечень мероприятий для избежания подобных инцидентов в будущем. Остается только надеяться, что произошедшее в Северной Атлантике, на фоне раздуваемых отдельными средствами массовой информации слухах о крайней ненадежности систем «Кузнецова» и бедственного положения корабля, не заставит адмиралов сделать поспешные выводы и поставить единственный российский авианосец на вечный прикол «к стенке». Утрата Су-33, конечно, большая потеря для российского ВМФ, однако в строю таких самолетов еще остается более двадцати экземпляров, они обладают достаточным уровнем надежности и эффективности, Но без действующего авианесущего корабля на российской палубной истребительной авиации можно смело будет ставить «крест». А ведь придет когда-то время, когда Россия сможет вернуться к вопросу строительства новых авианосцев – об этом заявляют и высокопоставленные морские военачальники. Но создавать палубную авиацию по новой – задача практически неосуществимая.