Выродок - [20]

Мальчик не сразу поднял на нее голову, а когда сделал это - на Фриду посмотрели до боли знакомые глаза. Они всколыхнули её память и с надеждой вонзились прямиком в сердце.

- Франц? Франц! Это ты! Зачем я спрашиваю, глупая, ну конечно же! Франц! - Фрида бросилась было обнимать мальчишку, но тот испуганной птицей отпрянул от нее.

- Ты не узнал меня, Франц? Это же я... - чуть не плача тараторила женщина, виновато улыбаясь и все еще протягивая ему руку.

Конечно же Франц узнал её. Как мог не узнать?

- Фрида, Фри-да, мама, ма-ма... Ты обещала за мной вернуться! И забрать меня! Ты обещала, обещала! А сама уехала... И оставила меня там... Совсем одного! Почему ты не забрала меня? Почему?

Детское горе не знает границ. Предательство дети помнят не хуже взрослых.

Когда гнев Франца на Фриду и на весь этот проклятый несправедливый мир угас, мальчик обессилено уткнулся личиком во влажный подол её темного платья. Он скулил, причитал и горько плакал. Горько плакала и Фрида, сжимая в своих руках маленькие плечики, на которые успело свалиться столько несчастий.

Они стояли под дождем - две измученные и одинокие души, напуганные собственной слабостью и грохотом неизбежно приближающихся перемен.

Кладбище они покинули вместе. Женщина с трепетом сжимала в своей руке холодную маленькую ладошку. А Франц, не познавший за свою короткую жизнь ни заботы, ни нежности, не сопротивлялся. Мальчик наотрез отказался идти в сторону приюта. Он был задумчив и молчалив, будто затаившийся в норе зверек, ждущий неминуемой гибели.

- Почему ты сбегаешь, Франц? - спрашивала Фрида, а затем сама же отвечала на свой вопрос: - Тебя там обижают?..

Мальчик понуро опускал голову вниз. Он выплакал столько слез, что иной ребенок не

проливает и за год. И все же Франц был маленьким, но очень храбрым мужчиной, а потому, позволив себе слабость на кладбище, не решался жаловаться вновь. В свои юные годы мальчик понимал, что в этом мире нет места для слез и жалоб. В нем и для него не было места.

Он клялся себе стать сильным. Это же ему говорила Фрида тогда, за пару дней до своего отъезда. И мальчик стал сильным. Насколько бывают сильными мальчики в семь лет.

Фрида набросила на плечи ребенка свой шерстяной платок. Он был колючим и пах цветочными духами. Франц непременно отказался бы, не залезай ему за шиворот ветер своими ледяными пальцами.

Потихоньку юное сердце оттаивало, и Франц вновь позволил себе помечтать - каково быть родным сыном этой доброй женщины? Каково это, когда тебя любят?

Любила ли его Фрида?

Франц не знал.

Зато знала Фрида.

Любила.

Грустным взглядом она скользила по его поношенному свитеру, который, должно быть, уже совсем не грел. Грязные штаны в заплатах и худые ботинки. Настоящее воронье гнездо на голове и грязь под ногтями. Рядом с ней шёл беспризорник, а она видела самого прекрасного мальчика на свете в синем костюме в мелкую клеточку. Том самом костюме-тройке, что висел на витрине магазина с одеждой её школьный подруги Анны. Давно нет того магазина, а память хранит все в малейших деталях.

Чем дольше они шли, тем яснее понимала Фрида: она не готова вновь расстаться с Францем - не сейчас, не сегодня, никогда.

- Франц, - серьезно сказала женщина, накрыв своей рукой руку мальчика. Она выдохнула и произнесла заветные для каждого ребенка-сироты слова.

- Я очень хочу, чтобы ты жил со мной, Франц. Я хочу, чтобы мы были одной семьей. Я буду заботиться о тебе, обещаю.

Вот и все. Фрида уже говорила, уже обещала, а потом ушла, сбежала за сотни километров, зарылась с головой в работу, лишь бы не вспоминать смотрящие на нее с тоской и надеждой глаза. Это не было спонтанным решением, женщина так долго к нему шла, носила его под сердцем, как вынашивает мать дитя в своей утробе. Она полюбила Франца еще тогда, в тюрьме.

Франц был её сыном, пусть и не родным по крови. Сколько же ей еще ждать, чтобы иметь возможность каждый день о нем заботиться? Только вот что скажет Вилли?

Сердце предательски ёкнуло, вспоминая реакцию мужа, когда она заикнулась об усыновлении. Но в этот раз она настоит на своем. Фрида чувствовала небывалую уверенность в своих силах, ведь теперь она больше не одна - у неё есть Франц.

- Я должна быть сильной, - подумала женщина, на лице её отразилось уверенное спокойствие. - Ты больше не проведешь ни дня в приюте. Мы идем домой, Франц. Сейчас.

Мальчик с радостью бросился на шею Фриде. В этот момент счастлив, как никогда. У него теперь есть мама, готовая ради него на всё. И он будет о ней заботиться, сделает всё, чтобы она была счастлива. Мальчика за год так вымотала уличная жизнь, постоянные страхи перед болезнью, дрянная пища, от которой тошнит, вши, заведшиеся в его голове. Тогда он от отчаяния даже опалил себе волосы. Но эти паразиты снова завелись. Фрида прекрасно знала, что делать, поэтому, как только отвела Франца домой, отправилась искать сменную одежду, а главное - керосин. Ей пришлось изрядно побегать, но уже через два часа Франца было не узнать: чистый, аккуратный мальчик в опрятной одежде.

- Ну вот, так лучше?

- Лучше, - кивнул Франц.

Он всё ещё не освоился в доме Фриды. Так непривычна была эта обстановка! После года, проведённого на улице, Франц бы назвал это место раем на Земле.