По мере того, как проходил час за часом без дальнейших сообщений снизу, беспокойство толпы становилось почти невыносимым. Некоторые заявляли, что авантюристы никогда не смогут снова прикрепить колокол к тросу, и быстро распространился страх, что их больше никогда не увидят. Капитан Армс тщетно пытался успокоить взволнованных пассажиров, но они с каждой минутой становились все более деморализованными, и он был крайне раздражен от настойчивых расспросов, которым его подвергали. Для него было большим облегчением, когда впередсмотрящий объявил о надвигающейся перемене погоды, хотя он хорошо представлял опасность, которую может принести такая перемена.
Это произошло быстрее, чем кто-либо мог ожидать. Небо в середине дня затянуло тучами, солнце быстро скрылось, и поднялся холодный ветер, быстро усилившийся до штормового. Ковчег начал дрейфовать, когда поднимающиеся волны обрушились на его обширные борта.
– Вытравить кабель! – проревел капитан Армс в свою трубу.
Если бы ему немедленно не подчинились, вполне вероятно, что трос вырвало бы из его ненадежного крепления внизу. Затем он немедленно привел в действие двигатели и попытался повернуть Ковчег так, чтобы удержать его вблизи точки спуска. Поначалу им это удавалось очень хорошо, но капитан видел, что ветер быстро усиливается и что он не сможет долго оставаться на своем месте. Это была ужасная чрезвычайная ситуация, но он доказал, что справился с ней.
– Мы должны спустить кабель на воду, – крикнул он своему первому помощнику. – прикрепив его к большому бую.
Этот буй из левиума был подготовлен для других возможных чрезвычайных ситуаций. Он был плоский, почти не поддавался воздействию ветра, и когда, работая с лихорадочной скоростью, с помощью электрического катера, они прикрепили к нему трос, он опустился так низко, что его место в море указывала только короткая мачта, увенчанная вымпелом, которая возвышалась над ним.
Когда эта работа была завершена, вздох облегчения просвистел сквозь огромные бакенбарды капитана Армса.
– Пусть Дэви Джонс крепко держит этот трос! – воскликнул он. – Теперь о навигации в Ковчеге. Если бы у меня под ногами была моя старая "Мария Джейн", я бы бросил вызов самому Борею, чтобы унести меня отсюда, но этот кит не таков!
Ветер быстро усиливался, и, несмотря на все усилия, Ковчег относило все дальше и дальше на юго-запад, пока в капитанскую подзорную трубу больше не было видно ни малейшего проблеска вымпела на буе. Затем наступила ночь, но ветер продолжал дуть. Капитан приказал всем пассажирам разойтись по своим каютам. Было бы бесполезно пытаться описать ужас и отчаяние той ночи. Когда солнце снова взошло, капитан обнаружил, что их отнесло на семьдесят пять миль от Нью-Йорка, и все же, хотя небо теперь частично прояснилось, ярость ветра не уменьшилась.
Капитан Армс приказал подать завтрак пассажирам в их номера, просто сообщив им, что в конце концов все будет хорошо. Но в глубине души он сомневался, что сможет снова найти буй. Он боялся, что его оторвет вместе с тросом.
Около полудня ветер утих, и, наконец, Ковчег можно было эффективно вести в направлении буя. Но их продвижение было медленным, и снова наступила ночь. В часы темноты ветер полностью стих, и море успокоилось. С восходом солнца поиски буя начались всерьез. Теперь пассажирам было разрешено подниматься на некоторые палубы и собираться в большом салоне, но не разрешалось вмешиваться в работу навигаторов "Ковчега". Никогда еще капитан Армс так полно не проявлял свои качества моряка.
– Мы найдем эту морскую свинью, если она все еще на плаву, – заявил он.
Примерно в половине девятого по кораблю пронесся крик, заставивший всех высыпать на палубы.
Капитан обнаружил буй через подзорную трубу!
Он лежал на северо-востоке, примерно в миле, и когда они приблизились, все могли видеть вымпел, свисающий с шеста, красную полосу на фоне солнца.
"Ура! Ура! Ура!"
Ковчег огласился радостными криками от носа до кормы. Тысяча вопросов была задана капитану на его мостике, но он был невозмутим. Он только взглянул на часы, а затем сказал вполголоса Джозефу Смиту, который стоял рядом с ним:
– Сорок семь часов и двадцать минут. К тому времени, когда мы сможем вернуть кабель на барабан, пройдет полных сорок восемь часов с момента их спуска, и воздух в колоколе не может поддерживаться в таком состоянии дольше. На его подъем может потребоваться еще целых два часа.
– Вы можете сделать это быстрее? – спросил Смит дрожащим голосом.
– Я сделаю это или провалюсь, – ответил капитан. – Возможно, они все еще могут быть живы.
Смит поднял глаза к небу и сложил руки. Ковчег набрал максимальную скорость, и в течение времени, рассчитанного капитаном, трос снова был на большом барабане. Прежде чем начать подъем, капитан подключил телефон и прокричал в трубку – ответа не было.
– Начинайте осторожно, а затем, если она затормозит, бегите, спасая свои неуклюжие жизни, – сказал он людям, отвечающим за большой подъемный двигатель.
В тот момент, когда барабан начал поворачиваться, он проверил индикатор.
– Ура! – воскликнул он. – Есть натяжение – колокол прикреплен.
