Второе рождение Жолта Керекеша - [15]
— Скверная была шутка, Жолт…
— Но ты же сам чуть не загнулся от смеха.
— Я иначе не мог. Удержаться не мог. Но ты-то как мог… зачем ты похоронил своего отца?
— Кого? Твоего отца.
— И твоего, Йожо.
— Это тоже подлость. Я-то тебе не брат.
— Ты просто дурак, Дани! Никто ведь не умер. Умер тот, кого и на свете нет!
— Придумал бы что-нибудь другое.
Они замолчали. Дани смотрел на Дунай, кативший зеленые, мшистого цвета воды. В вагон ворвалось вдруг дыхание воды: запах дождя, горького болиголова, сладковатый запах болот, волны теплых испарений и холодных брызг. По реке, задрав нос, мчалась моторная лодка, на корме ее, как изваяние, застыл человек.
— Ты бы мог там стоять? — вдруг спросил Дани.
— Мог бы.
— А я нет. У меня наверняка закружилась бы голова.
— В этом твоя беда.
— В чем?
— Ты вечно боишься, что закружится голова. Ты только об этом и думаешь, больше в башку тебе ничего не приходит.
Простояв несколько минут, поезд медленно пополз дальше. Путевые рабочие хмуро смотрели на пассажиров.
Из-за поворота, окруженная рощей, появилась станция Зебегень. Они приехали.
Жолт ринулся в прежнее купе, сдернул сверху туго набитый рюкзак и схватил с сиденья свою легкую сумку. Старичок, клюя носом, дремал.
— Скорей, Жолт! А то мы останемся! — крикнул Дани.
Они спрыгнули уже на ходу.
Дани еще впрягался в свой страшный рюкзак, а Жолт, беззаботно размахивая сумкой, уже двинулся к лестнице виадука. Его горло и грудь были словно в хмелю — так переполнила его жажда странствий. Друзья быстро миновали белые уютные домики, пестревшие цветами и зеленью улицы и вышли на дорогу, которая вилась параллельно Ме?льничьему ручью.
— Жолт, — сказал Дани, — да будет тебе известно, что ручей журчит где-то здесь.
— Не беда, — сказал Жолт, — он мне не мешает.
— Можешь включить это в свое сочинение.
— Что ручей журчит? — спросил Жолт с отвращением. — За кого ты меня принимаешь? Вот указатель.
— А вот прихотливо извивающаяся долина Мельничьего ручья, — торжественно процитировал Дани.
— Что такое? Это ты объясняешь мне? Как извивается долина? — спрашивал Жолт, глядя с некоторым смущением на четыре ореховые веснушки Дани, они светились довольно весело.
— Я хочу знать, видишь ли ты то, на что смотришь, — сказал Дани, и очки на носу у него подпрыгнули.
Жолт размышлял, где тут кроется западня, потому что Дани всегда обставлял его по дотошности.
— Не долина извивается, старик, а ручей, — сказал Жолт не очень уверенно.
— Ты, старик, глубоко заблуждаешься. Я ведь спрашиваю тебя о другом. Кто кого сотворил: ручей долину или долина ручей, вот в чем вопрос.
— Ты победил, — признал честно Жолт, но настроение его слегка понизилось.
— И это еще не все! — засмеялся Дани. — Ты понятия не имеешь, по каким местам сейчас шествуешь, где помахиваешь своей мерзостной допотопной сумкой.
— Где? По долине Мельничьего ручья. Вот по каким местам я шествую. Не станешь же ты это отрицать?
— Привязался ты к этой долине! А где свежие зеленые побеги?
— Сразу видно, что толстый рюкзак придавил твои свежие зеленые мозги. Откуда быть свежей зелени осенью?
— Здесь, старик, море свежих зеленых побегов, которые тебе не видны, потому что ты тупо плетешься, как вол по проселочной дороге.
Тут Жолт неожиданно взял реванш.
— Послушай, Да?ниэль. Как только ты выучишься читать по слогам, ты уже знаешь, что следует видеть. Ясно? Стоит, скажем, поднять тебе вверх глаза, и над тобой сразу же начинает синеть небесный купол и сиять вон тот желтый шарик, который, конечно, не что иное, как наше старое доброе теплое солнышко.
— Ты растешь, развиваешься, — сказал Дани, — и постепенно начинаешь замечать, что долина, например, не прямая, а извилистая.
— Для того чтобы это заметить, надо раскрыть любой дурацкий путеводитель, — торжествующе объявил Жолт, — где все чудеса расписаны как по нотам.
— Хочешь, я открою тебе страшную тайну? Эта книжица написана для слепых.
— И кретинов. Пусть кретины тоже читают!
— Жолт, ты не только слеп, но ты еще глух, как пень! Просто тебе повезло. Потому что путеводитель написан и для глухих. Мы бредем с тобой по долине, и если ты еще до конца не оглох, то чуть позже наслушаешься всяких чудес.
— Сгораю от любопытства.
— Каких, например?
— Например, что ветви все время колышутся.
— Не может быть!!
— Может. В этом нет никаких сомнений.
— Значит, ветви все время колышутся. От ветра, наверно?
— Ты зверски, непростительно заблуждаешься, старик. Все намного-намного проще. В пути нас сопровождает несметное множество пернатых певцов.
— Еще что! Вранье!
— Не вранье, а святая правда. Показать тебе книжицу? Я тут все подчеркнул…
— По физиономии твоей видно, что пора тебе отдохнуть. Пусть бы твоя мама купила тебе мула, тогда не пришлось бы тебе обливаться потом…
— Тс-с! Я что-то слышу!
Они вышли к лужайке. Дорога здесь от ручья удалялась и вилась позади нависших над водой ив. Они шли по склону холма. Дани тяжело дышал. Лицо его было пунцовым, в грязных потных разводах, как будто он искупался в болоте.
Саженными шагами Жолт неумолимо шагал вперед.
— Я слышу голоса, — сказал Дани.
— Я тоже, — насмешливо отозвался Жолт.
— Кто бы это мог быть? — спросил Дани.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Две маленькие веселые повести, посвященные современной жизни венгерской детворы. Повесть «Непоседа Лайош» удостоена Международной литературной премии социалистических стран имени М. Горького.
Вот было бы здорово, если бы каникулы никогда не заканчивались, твой брат был самым-самым известным музыкантом, а в школе все-все без исключения хотели с тобой дружить. Казалось бы, не это ли мечта всех школьников? Но в реальной жизни всё оказывается не так просто. Да и мечты порой оборачиваются не долгожданной радостью, а сплошным разочарованием. Взрослеющие герои знаменитых повестей Анатолия Алексина помогут тебе самому стать старше вместе с ними, расскажут о чести и достоинстве, о первой любви и дружбе, о самых верных друзьях и о самой жизни – такой интересной, полной открытий и свершений! Для среднего школьного возраста.