Второе рождение Жолта Керекеша - [14]
— Тут, старик, дело в другом. Главное заключалось не в этом. Меня попросту не хотели пускать.
— Из-за меня?
— Из-за тебя. Стоит только назвать твое имя, как всех начинает трясти.
— Маму тоже?
— Конечно! И еще как! Знаешь, что она говорит? Жолт мальчик хороший, но у него один недостаток: он ненормальный.
Жолт хотел что-то сказать, но передумал и отвернулся к окну. Поезд мчался мимо бесконечных скошенных желтых полей, после ливня блестевших, как лакированные, мимо высившихся шпалерами вдоль шоссе исполинских пирамидальных тополей.
— Они еще не забыли прошлогодний взрыв, — сказал Дани.
— Подумаешь, взрыв! Жалкая дырка в земле.
— А ограда?! Ограда частично тоже ведь обвалилась. Слушай, старик, дома меня чуть не связали. Мама уверена, что именно ты вечно втягиваешь меня во всякую пакость.
Жолт молчал. В глазах его промелькнули темно-синие тени.
— Конечно, она не совсем так сказала, — поправился Дани.
— Все равно. Ты бы слышал, что говорит про меня мой отец.
— Что?
— Это неважно. Знать о себе можно много всего, но, если очень захочется, можно про это забыть, и конец. Скажем, так: ночью во сне ты видишь какую-то ерунду. Правда?
— Да!
— Вот мне недавно приснилось, что зовут меня По?вер, и во сне все меня так и звали: Повер. Понимаешь? Это было ужасно, страшная чертовщина, потому что я никак не мог вспомнить свое настоящее имя. Зато утром я совершенно забыл про Повера и знал только одно: меня зовут Жолт.
— Как же ты вспомнил его сейчас?
— Кого?
— Да Повера же.
— Не знаю. Простая случайность. Ну ладно. Мы уже в Ваце. А с твоим рюкзаком что-нибудь да придумаем, — прибавил он неожиданно.
— Но ведь все, что я взял, мне придется тащить назад. А дома увидят, — сказал Дани уныло.
— Беда твоя в том, что ты трусишь, как заяц. Есть у тебя какое-нибудь свежее чтиво?
У Дани заблестели глаза.
— Есть. Папина книга. Про любовь. Я ее свистнул. Один субъект в ней выражается так: девушка — будто наглый лепесток цветка.
— Наглый лепесток цветка?
— Ага. Ты когда-нибудь видел, чтобы лепесток вел себя нагло?
— Старик, я ломаю над этой проблемой голову. Это, видишь ли, поэтично.
— А по-моему, психопатично.
В это время к купе подошел невысокий человечек с румяными щеками и седыми усами.
— Младенец с усами, — прошептал Жолт.
После долгих раздумий человечек вошел в купе и скромно сел в уголок.
— Не хотите ли сесть к окну? — спросил его Жолт.
— Да нет, мне и здесь хорошо, — приятно удивленный, сказал старичок.
— У окна лучше, виден пейзаж, — настаивал Жолт.
— Сиди на месте, не беспокойся, сынок. Вы куда едете?
— В Ке?реченалмади.
— Куда?
— В Кереченалмади.
Старичок был озадачен.
— Я такой деревни не знаю! — сказал он сокрушенно.
— До нее еще далеко, — сказал в утешение Жолт.
Старичок затих, и казалось, будто он роется в памяти, отыскивая там деревню под этим названием.
Дани тихонько хохотнул. Жолт строго взглянул на него, и Дани сделал гримасу, как будто его поймали с поличным.
— Отдыхать? — спросил старичок.
Поезд стоял, в купе витали скука и тишина.
— Мы едем к бабушке, — сказал Жолт.
— Стало быть, едете в гости к бабушке.
— Переезжаем, — обронил Жолт.
— Навсегда?
— Нас, знаете, распихали по родственникам. Я и младший братишка попали к бабушке.
— Как же зовут братишку?
— Йо?жо… Веди себя прилично и не хихикай, как дурачок!
Дани гримасничал, фыркал, и старичок смотрел на него неприязненно.
— Ты, как я вижу, за ним следишь, и правильно делаешь: за ним, конечно, надо следить.
— Да с ним ничего особенного, просто он очень веселый. Он всегда очень веселый, а почему, неизвестно. Даже на похоронах он два раза смеялся.
— Неправда, — сказал Дани и показал язык.
— Я же сам это видел, — сказал Жолт.
— У вас кто-нибудь умер?.. — спросил старичок.
— Папа, — не дрогнув ни одним мускулом на лице и глядя спокойно в глаза старику, мрачно ответил Жолт.
Тут Дани вскочил и выбежал в коридор.
— Бедные мальчики! — участливо сказал старичок. — Сколько же у тебя братьев, сестер? — спросил он затем.
— Восемь, — ответил Жолт, внимательно вглядываясь в розовое старческое лицо и пытаясь прочесть на нем признаки недоверия.
Но он ничего не прочел, кроме кроткого изумления и неподдельного сострадания, затопившего светящиеся среди морщин голубые глаза. И продолжать в том же духе у него пропала охота.
— Пойду посмотрю, куда девался мой дурачок. Вдруг он вывалится из поезда, а виноват буду я, — сказал Жолт.
— Бедные мальчики! — со вздохом повторил старичок.
Жолт искоса взглянул на доверчивого человечка и пошел искать Дани. Он нашел его в третьем купе. Дани старчески сгорбился, очки у него на носу подпрыгивали, и он демонстративно смотрел в окно.
Стиснув зубы, Жолт с минуту стоял молча.
— Еще я хотел наврать старику, — наконец сказал он, — что дома нас столько, сколько муравьев в муравейнике, что мы едим один хлеб и спим все вместе в одной постели.
Дани и на это не проронил ни звука.
— И что нет у нас ни туалета, ни ванной. И только крохотный гномик ходит-бродит ночами по нашему саду. Клянусь, старик с жадностью проглотил бы и это.
Тут Дани встал, сунул руки в карманы и с необычной серьезностью, хотя и понизив немного голос, словно опасаясь ухмылки и темного взгляда Жолта, сказал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Две маленькие веселые повести, посвященные современной жизни венгерской детворы. Повесть «Непоседа Лайош» удостоена Международной литературной премии социалистических стран имени М. Горького.
Вот было бы здорово, если бы каникулы никогда не заканчивались, твой брат был самым-самым известным музыкантом, а в школе все-все без исключения хотели с тобой дружить. Казалось бы, не это ли мечта всех школьников? Но в реальной жизни всё оказывается не так просто. Да и мечты порой оборачиваются не долгожданной радостью, а сплошным разочарованием. Взрослеющие герои знаменитых повестей Анатолия Алексина помогут тебе самому стать старше вместе с ними, расскажут о чести и достоинстве, о первой любви и дружбе, о самых верных друзьях и о самой жизни – такой интересной, полной открытий и свершений! Для среднего школьного возраста.