Вторая древнейшая из профессий - [4]

Девчонки, которых в группе было большинство, невольно заулыбались, хотя ссориться с преподавателем, рискуя своим поступлением в университет, никто из них не хотел: с одной стороны, к Лиде относились уважительно, так как она работала в «настоящей» редакции, а, с другой стороны, именно поэтому она была сильной конкуренткой. Мнение трех парней, занимавшихся вместе с девушками, Лидку не интересовало, хотя рано или поздно гадкие утята должны были превратиться в прекрасных белоснежных главных редакторов.

— И давайте спросим, какую смысловую нагрузку имеет странный оборот «…плевок скоро кончится»?! — иронизировала Любовь Дмитриевна.

— Как начался, так и кончится! — туманно объяснила Лидка. — Плевки они такие…

— …загадочные! — у кого-то из «ботаников» проклюнулось первое лебединое перо.

Та еще Лаева повысила голос:

— Мне кажется, что грубо смонтированная фотография, на которой вы стоите рядом с Антоном Павловичем Чеховым, не дает вам права на фамильярность по отношению к великому русскому писателю!

Приводя разные «Аргументы и факты» и утверждая, будто это и есть «Комсомольская правда», доцент Талаева раскритиковала интервью и, что вообще оказалось для Лидки «Пермскими новостями», не взяла его на конкурс в стенную «Желтую газету». Перед праздником у одинокой и незамужней Любови Дмитриевны всегда портилось настроение, и она чисто по-женски вымещала его на тех, до кого могла дотянуться. А Лида Вершинина, с ее точки зрения, самая легкомысленная и несерьезная из абитуриенток, откровенно зевающая на лекциях, заслуживала особенной кары.

Когда вечером, сразу после занятий, Лида приехала в редакцию, там были только Виктор Арнольдович и Олег, который листал старую подшивку «Огонька»:

— В Самаре отлита первая в России частная наградная медаль «За преданность». Медалью за номером 001 директор удостоил самого себя. Награжденные обладают привилегией без стука входить в директорский кабинет… Не пора ли и нам чеканить какую-нибудь медаль?

— Лучше деньги: мелочь, а приятно! — отозвался главный редактор. — …Проходите, Лидочка! …Что вы нам принесли?

Лидка Папарацца достала из прозрачного «файла» свой скандальный снимок и распечатанный текст и выложила их на стол:

— Интервью с Чеховым.

— Балуете вы Антона Павловича! — сказал главный редактор. — Если мне не изменяет память, то открытое письмо тоже было по Чеховским мотивам. — Он повертел фотографию в руках, а потом окликнул Матюшу: — Олег, посмотри!

— Классная фотка! — восхитился Олег. — Где такие дают?… Лида, ты знаешь, что Папараццо — это фамилия профессионального фотографа, одного из героев фильма Феллини «Сладкая жизнь»?

— Я не знаю даже, кто написал «Евгения Онегина»!

— «Не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет!» — запел Олег. — А папарацци мы, охотники! И с полосы вам шлем привет!..

Лидка, которую девочки на курсах уже напоили из чаши неискреннего сочувствия, жаждала справедливости. Но не жалости. Рассказывать о своем провале она не собиралась, и, пока Виктор Арнольдович вычитывал интервью, Лида, по его просьбе, правила на компьютере информационную подборку, «скачанную» из Интернета:

«В России до 1700 года, когда по указу Петра I был веден новый стиль летоисчисления, приход Нового года отмечали 1 сентября. В праздничный день девушки устраивали шутейную игру, которая называлась „мушиными похоронами“. Заблаговременно пойманных мух с песнями торжественно зарывали в землю. (Шрифтом „Arial“ Лидка Папарацца вставила реплику „А комаров? Почему не переловили комаров?! — От ред.“) Считалось, что это поможет обеспечить благополучие в новом году. Мужчины к участию в церемонии не допускались. (Типично мужская церемония — быть под мухой. — От ред.)

Встреча Нового года в Японии связана со многими старинными традициями. Среди них есть и такая: ровно в полночь колокола храмов в городах и селах отбивают 108 ударов. (С 24–00 31 декабря до 3-00 1 января. — От ред.) Японцы укладываются спать с последним ударом колокола. (По нашим данным японцы спят с гейшами. — От ред.) Встают японцы перед рассветом, чтобы выйти на улицу и встретить Новый год с лучами восходящего солнца. Только после этого они садятся за праздничный стол. (Японское трехстишье — „хайку“: „Бутылочку сакэ распили на троих. Облетела сакура в саду. Йоко со скалкой ждала меня за дверью“. — От ред.)

Бирманцы, отмечающие приход Нового года в самую жару, обливают друг друга водой. Этого завета предков особенно придерживаются в сельской местности. Исключение делают только для полицейских и монахов — их обливать в Бирме не принято. (У полицейских табельное оружие, а монахов-то чего бояться? — От ред.)»

Виктор Арнольдович, дочитав интервью, коротко сказал: «Пойдет!» — Папарацца ответила ему преданным собачьим взглядом и кивком: «Спасибо!» и опять уткнулась в монитор, потому что ей нужно было «обработать» Венгрию, где на праздничном столе не увидишь гуся, утку и курицу, так как на птичьих крыльях улетает венгерское счастье, и Уэльс, где любили, чтобы первым гостем в новом году был черноволосый мужчина. К тому же как журналист Лидка Папарацца только что сделала внезапное открытие: большие информационные блоки должны перемежаться короткими остроумными репликами, а не наоборот, как она до сих пор считала.