Вся ваша ненависть - [83]

На подъездной дорожке стоит папина машина, а за ней припаркованы серый пикап и зеленый «крайслер 300», так что маме с Сэвеном приходится парковаться возле дома.

– Что он там задумал? – бормочет мама, а потом смотрит на меня. – Ты как? Получше?

Я киваю. Разве у меня есть выбор?

– Мы справимся. – Она подается вперед и целует меня в висок. – Обещаю. – И мы выходим из машины.

Я на сто процентов уверена, что незнакомые тачки во дворе принадлежат Королям и Послушникам. В Садовом Перевале серые и зеленые машины водят только члены банд.

Войдя в дом, я ожидаю услышать ругань, но слышу лишь, как папа произносит:

– Да в этом нет никакого смысла, мужик. Ни капли.

На кухне и яблоку негде упасть: мы даже зайти туда не можем, потому что в дверях стоят какие-то парни. У половины из них в одежде есть что-нибудь зеленое. Послушники из Сада. У остальных – что-нибудь серое. Короли Кедровой Рощи. За столом, возле папы, сидит Тим, племянник мистера Рубена. Я никогда не замечала, что на руке у него курсивом набиты буквы «ПиС».

– Мы не знаем, когда присяжные примут решение, – говорит папа. – Но если они решат не предъявлять обвинение, вы должны сказать своим пацанам, чтоб они не громили этот район.

– А чего ты тогда от них ждешь? – спрашивает один из Послушников, сидящий за столом. – Народ устал от брехни, Мэв.

– Именно, – кивает Гун, тоже расположившийся за столом. Его длинные косички на концах завязаны резиночками – точь-в-точь как у меня когда-то. – Ничего уж тут не попишешь.

– Бред, – отрезает Тим. – Кое-что мы сделать можем.

– Все согласны, что бунты вышли из-под контроля, так? – спрашивает папа.

Со всех сторон звучит «ага» и «точняк».

– Тогда нужно сделать так, чтобы подобное не повторилось. Поговорите с пацанами. Растолкуйте им всё. Да, они в бешенстве. Мы все в бешенстве, но разрушать наш район – бессмысленно.

– Наш? – хмыкает Послушник за столом. – Братишка, разве не ты сказал, что переезжаешь?

– В пригород, – усмехается Гун. – И минивэн себе купишь, а, Мэв?

Все смеются.

Кроме папы.

– Ну да, переезжаю, и что теперь? У меня здесь магазин, и мне не все равно, что тут происходит. Кто выиграет от того, что район сровняют с землей? Из нас – никто, черт вас дери, это я знаю точно.

– В следующий раз нужно действовать организованно, – замечает Тим. – Во-первых, нужно убедить наших братьев и сестер, что предприятия чернокожих разрушать нельзя. От этого нам только хуже.

– Именно, – говорит папа. – И да, я знаю, что мы с Тимом вышли из игры, так что в некоторых вопросах голоса у нас нет, но сейчас всю эту территориальную войну нужно отложить. То, что происходит, намного важнее уличной возни. И, честно сказать, это из-за уличной возни копы и решили, что могут творить беспредел.

– Вот с этим спорить не буду, – кивает Гун.

– Вы должны объединиться, парни, – продолжает папа. – Ради Сада. Последнее, чего от нас ждут, – это единогласие. Ну что, решили?

Папа хлопает по ладони Гуна, потом Послушника за столом. А после Гун с Послушником хлопают по ладони друг друга.

– Ого, – вырывается у Сэвена.

То, что обе эти банды находятся в одной комнате, – уже событие, но то, что объединил их наш папа?.. Охренеть.

Он замечает нас в дверях.

– А вы что тут делаете?

Проскользнув в кухню, мама оглядывается.

– Детей отстранили от занятий.

– Отстранили от занятий? – переспрашивает папа. – За что?

Сэвен отдает ему свой мобильник.

– Уже в сети? – спрашиваю я.

– Ага, кто-то отметил меня на видосе.

Папа нажимает на экран, и сначала я слышу, как Хейли несет чушь о Халиле, а после – громкий хлопок.

Кое-кто из гангстеров смотрит видео у папы через плечо.

– Фига ты, мелкая! – говорит один из них. – А кулаки у тебя что надо!

– Ты, бешеная су… – ревет Реми в телефоне, и следом слышатся новые удары и стоны.

– Вы только гляньте на моего пацана! – хохочет папа. – Только гляньте!

– А я и не думал, что ты, умник, на такое способен, – дразнит Сэвена один из Королей.

Мама прочищает горло. Папа ставит видео на паузу.

– Ладно, – говорит он, вдруг посерьезнев. – Мне нужно заняться семейными делами. Увидимся завтра.

Тим и остальные уходят, и вскоре за окном рычат машины. Выстрелов и криков не слышно. Перемирие между гангстерами шокировало меня так, будто я увидела, как они, обнявшись, поют рэп-версию «Кумбайи»[107].

– Как тебе удалось свести их вместе и сохранить дом в целости? – спрашивает мама.

– Суперспособность.

Мама целует папу в губы.

– Еще какая. Мой мужчина – активист.

– Ага. – Папа целует ее в ответ. – Твой мужчина.

Сэвен прочищает горло.

– Вообще-то мы еще здесь.

– Эй, у вас нет права жаловаться, – фыркает папа. – Не дрались бы – не пришлось бы тут стоять. – Он подается ко мне и щипает меня за щеку. – Ты цела?

Глаза у меня все еще влажные и настроения нет, но я отвечаю:

– Угу.

Притянув меня за руку и усадив к себе на колени, папа обнимает меня и принимается поочередно целовать и щипать меня за щеку, приговаривая:

– Что случилось? А? Ну что с тобой случилось?

И не успеваю я опомниться, как начинаю хихикать.

Папа слюняво чмокает меня в щеку и отпускает.

– Я знал, что смогу тебя рассмешить. А теперь колись: что стряслось?

– Ты же глянул видео. Хейли начала нести ересь, и я ей вломила, вот и все.