Встретить рыцаря на белом коне - [14]

И что с того, что Тирль не человек? В конце концов, лучше жалеть о сделанном, чем об упущенном по собственной глупости. И будь что будет!

Таня, благо поза позволяла, чуть‑чуть повернула голову, якобы во сне коснувшись губами ямки в основании его шеи и удовлетворенно улыбнулась, почувствовав, что Тирля моментально бросило в жар, а по сильному телу пробежала дрожь. Значит, она не одна попала в сеть. Значит, и он тоже охвачен странным безумием, которое смело все доводы рассудка за какие‑то часы, прошедшие с момента их встречи.

Таня скользнула губами выше, едва касаясь кожи, но так, чтобы Тирль чувствовал ее дыхание. Плечи и обнимавшие ее сильные руки напряглись, и Тирль застыл, словно не веря, боясь спугнуть осторожную ласку. Впрочем, подтверждение того, что ее почти невесомое касание его более чем волнует, девушка явно чувствовала бедром. Добравшись до подбородка, Таня открыла глаза и легко поцеловала его, чтобы в следующее мгновение оказаться лежащей спиной на теплой, (ненормально теплой!) земле. Но ее уже не волновали ни странности, ни условности, потому что напротив, близко‑близко, горели янтарно‑желтые нечеловеческие глаза Тирля.

— Тьяна… — хриплым от страсти голосом выдохнул он ее недавно обретенное истинное имя в полуоткрытые губы. — Ты понимаешь, что я тебя уже никогда не отпущу, всегда буду рядом, здесь или в твоем мире, и никому не отдам? И…

Тирль говорил медленно, с трудом сдерживая бушевавшую внутри страсть, а Таня… Она просто улыбнулась и, положив узкие ладони ему на затылок, подалась навстречу, ощущая всем существом, что ее‑то это как раз полностью устраивает. Сейчас и навсегда!

И двое стали одним… И потерялись, растворившись в бархатной ночи стоны, унесенные ветром… И все было… И ничего не было…

Потом, когда небо уже начинало светлеть, они, не размыкая объятий, не желая отпускать друг друга даже на миг, сидели у остывающей кучки золы.

— Тирль?

— Да?

— Ты поедешь домой вместе со мной?

— Конечно. Как ты захочешь. Если пожелаешь, мы можем отправиться ко мне и я познакомлю тебя со своими родителями.

— Мммм, — простонала Таня, наслаждаясь бережным поцелуем. — Может быть, позже? Мои волноваться будут.

— Как скажешь.

— А как ты будешь жить в моем мире?

— Как все. Это совсем не трудно. Особенно, когда у тебя есть магия.

— Тирль, а… — Таня замялась.

— Да?

— А как же дракон?

— А что дракон? — усмехнулся Тирль, кончикам пальцев поглаживая грудь, видневшуюся в вырезе блузки.

— Его… Его ведь нужно найти, так? — украдкой глядя из‑под ресниц, спросила Таня.

— Н‑нуу… Ты не очень расстроишься, если я скажу, что ты его уже нашла? — Осторожно спросил Тирль, пристально глядя в усталые, но счастливые голубые глаза.

— Хммм… — Таня удовлетворенно улыбнулась. — Значит, сон в руку.

— Ты совсем не удивилась. И не расстроилась? — обнадеженный ее улыбкой, уточнил Тирль.

— Нет. Я… Должна была догадаться раньше, наверное. Ну, а когда во сне дракон посмотрел на меня твоими глазами… Я не была уверенна, конечно, но…

— И?..

— А мне уже почти все равно дракон ты или нет. Просто он, то есть ты, нереальный, сказочный, совершенный. Не восхищаться таким нельзя, но любить невозможно. Я‑то обычная! Так что дракон — это здорово, но Тирль, такой, каким я тебя сейчас вижу, все же лучше.

Обняв девушку, дракон задумчиво посмотрел на туман, медленно поднимающийся с луга.

— Тьяна, если я правильно понял, ты… Ты любишь меня? — тихим напряженным шепотом спросил он.

— А тебе не кажется, — так же шепотом, но куда менее серьезно отозвалась Таня — что сначала в подобном признается все же мужчина?

— Я думал, что это и так понятно, — озадаченно буркнул себе под нос Тирль.

— Не понятно! — отрезала девушка, чуть отодвинувшись.

— Тьяна, я могу сказать тебе, что люблю. И это будет правдой, но не всей. Ты — моя избранная. Я это чувствую, да и твое истинное имя, открывшись мне, подтверждает это. Любимых за многовековую жизнь может быть несколько. Избранная — только одна.

— Почему тогда ты так нервничаешь? Это же… Хорошо?

— К сожалению, избранная не всегда отвечает взаимностью. Для дракона это означает вечное одиночество и… И еще отсутствие детей.

— Детей? Но… — Таня, вывернувшись из объятий Тирля, вгляделась в печально‑тревожное лицо. — Разве это возможно?

— Почему нет?

— Ну… Ты дракон, а я человек, и…

Прервав растерянное бормотание девушки, Тирль нежно поцеловал ее.

— А в принципе, ты бы хотела детей от меня? — спросил он вкрадчиво, лаская большим пальцем чувствительное местечко у основания шеи.

— Ммм… Н‑не знаю. Н-не сейчас, но когда‑нибудь… Хочу.

— Это радует, — улыбнулся Тирль с явным облегчением и, снова целуя, запустил руки под тонкую ткань блузки.

Около часа Таня не могла не то что возражать, она и говорить‑то была не в состоянии, едва дыша от бившей ключом страсти. Каждое прикосновение Тирля рождало волну немыслимого наслаждения, которая, превращаясь в цунами, накрывала девушку с головой, сметая все на своем пути. Таня чувствовала его тело как свое, в то время как он ощущал ее своей большей частью. Они давали и принимали счастье, забыв обо всем на свете, кроме друг друга. И ветер шептал их имена, поднимая к серому предрассветному небу.