Вспять: Хроника перевернувшегося времени - [69]
— Ничего, что у меня СПИД и сифилис?
— Это ты так шутишь?
— Реально говорю.
— Раньше не могла сказать?
— А чего ты? Если даже и подцепил, завтра все пройдет. И я месяца через полтора здоровая буду.
Я ведь как узнала? Сдавала в Придонске анализы! Поехала совсем по другому делу, денег накопила, хотела грудь увеличить и губы подкачать немного. Но у них положено: анализы сначала. Кровь, моча, все такое. И бац мне промеж ушей приятную новость: какая грудь, какие губы, девушка, у вас вон что и вон что! Я два дня ревела: так хотелось грудь хорошую сделать! А потом нашла врача, который силиконит без всяких анализов. Видишь, как красиво? И шрамов почти не видно. И губки ничего, правда?
— Иди отсюда.
— Сразу грубить!
— Я тебя вообще убить могу.
— Напугал. Меня уже раз пять убивали.
В тот вечер Владя вспомнил слова Посошка. Стало нехорошо. Он включил телевизор, чтобы узнать, начался ли на Дальнем Востоке новый день, то есть вчерашний. С облегчением узнал: начался, поворота не случилось.
Но вдруг завтра случится?
И он старался все дни проводить с семьей, дома, а потом и совсем вернулся, потому что настало время, когда они с Галиной еще не разошлись.
Еще Владю задело то, что Посошок уличил его в незнании евангельской притчи. Все-таки он считал себя продвинутым, не только фильмы смотрел, но и книги читал, а таких простых вещей, оказывается, не знает.
Он решил восполнить пробелы. Домашней библиотеки у него, как у большинства современных молодых людей, не было, поэтому рылся в Интернете.
Прочел притчу о десяти девах, а заодно перечитал Откровение Иоанна, где говорилось про реки, текущие вспять. Заинтересовался, что вообще знает Интернет о времени, поворачивающемся вспять, было ли это когда-нибудь в реальности или хотя бы кем-то описано?
Как всегда, поисковые системы выдали тысячи самых разных страниц.
Например:
«Время пошло вспять: вьетнамка Нгуен Тхи Фуонг неожиданно стала внешне напоминать древнюю старуху, несмотря на то, что ей всего двадцать три года».
Или:
«Время, похоже, повернулось вспять: вместо зимы наступает осень».
Или (текст 2006 года):
«Впечатляет размах, с которым отмечалось столетие дорогого Леонида Ильича Брежнева. Полное ощущение, что время пошло вспять».
Или:
«В трактате «Государство» древнегреческий философ Платон упоминает странный феномен, когда мир поворачивается вспять и движется назад во времени. Платон предложил описание обратного хода времени для толкования мифа, который его сильно заинтересовал. В этом мифе бога Зевса разгневал несправедливый царь, который отобрал трон у своего предшественника. Зевс попросту взял да и перестал управлять миром, из-за чего время пошло вспять, таким образом восстановив на троне свергнутого царя. Платон считал, что боги то управляют миром, то мир движется сам. Каждый цикл продолжается многие века. Когда боги управляют миром, время идет вперед. Когда они перестают управлять миром, оно движется назад».
Или (текст Клайва Льюиса, автора «Хроник Нарнии»):
«Все мы стремимся к прогрессу. Однако прогресс означает приближение к тому месту, к той точке, которой вы хотите достигнуть. И если мы повернули не в ту сторону, то продвижение вперед не приблизит нас к цели. Прогрессом в этом случае был бы поворот на 180 градусов и возвращение на правильную дорогу; а самым прогрессивным человеком окажется тот, который скорее повернет назад. Мы все могли убедиться в этом, когда занимались арифметикой. Если я с самого начала неправильно произвел сложение, то чем скорее я признаю это и вернусь назад, чтобы все начать сызнова, тем скорее найду правильный ответ.
В ослином же упрямстве, в отказе признать свою ошибку нет ничего прогрессивного.
Если вы задумаетесь над современным состоянием мира, вам станет совершенно ясно, что человечество совершает великую ошибку. Мы все- на неверном пути. А если это так, то всем нам необходимо вернуться назад. Возвращение назад — это скорейший путь вперед».
Тут Владя хмыкнул: ему не понравилось.
Смотрел дальше. Набрел на какой-то совершенно заумный текст неизвестного автора:
«Для того чтобы мировая линия повернула вспять по времени, она должна в какой-то момент времени стать пространственноподобной. Однако действие для классической релятивистской частицы содержит радикал от квадрата 4-скорости частицы. Этот квадрат 4-скорости положителен для времениподобной мировой линии и отрицателен для пространственноподобной мировой линии. Поскольку в действие для классической релятивистской частицы входит радикал от квадрата 4-скорости, то вектор 4-скорости должен быть времениподобным, а пространственноподобным он быть не может. Член в действии, содержащий электромагнитное поле, не входит под радикал и не может осуществить поворот мировой линии во времени. Для осуществления такого поворота пришлось добавить к квадрату 4-скорости под знаком радикала некоторое поле к. Тогда при достаточно большом к квадрат 4-скорости частицы может стать отрицательным, но выражение под знаком радикала останется положительным. Мировая линия станет пространственноподобной, и поворот мировой линии во времени станет возможным».
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
События разворачиваются в вымышленном поселке, который поделен русско-украинской границей на востоке Украины, рядом с зоной боевых действий. Туда приезжает к своему брату странный человек Евгений, который говорит о себе в третьем лице и называет себя гением. Он одновременно и безумен, и мудр. Он растолковывает людям их мысли и поступки. Все растерялись в этом мире, все видят в себе именно то, что увидел Евгений. А он влюбляется в красавицу Светлану, у которой есть жених…Слаповский называет свой метод «ироническим романтизмом», это скорее – трагикомедия в прозе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.