Всегда в седле (Рассказы о Бетале Калмыкове) - [14]

Мальчик упрямо сжал губы, мысленно давая себе клятву сдерживаться до последней возможности и не обращать внимания на обиды и насмешки. Хороша будет его благодарность отцу, если он в первый же день подерется с кем-нибудь из этих слюнтяев и его прогонят из школы. Нет, что угодно, только не это! Ему выпало счастье учиться здесь, и он покажет, что достоин своего счастья!

Надежда Николаевна постояла несколько минут молча, наблюдая за реакцией ребят на появление новенького. Наконец она недовольно покачала головой и продолжала урок. Однако слушали ее плохо. Да и сама она чувствовала: в классе что-то разладилось.

«Постепенно утрясется, — успокаивала она себя. — Выйдут на перемену, познакомятся поближе…»

На перемене случилось иначе.

Мирзабек Хатакшоков, сосед Бетала по парте, едва дождавшись звонка, увлек своих друзей в самый дальний угол палисадника, в тень высокого тополя, росшего за оградой. Вокруг Мирзабека собрался весь класс. Возвышаясь над всеми, Хатакшоков размахивал рукой, сжатой в кулак, будто грозя кому-то.

Бетал, остановившийся на пороге школы, слышал возбужденные, негодующие возгласы, видел неприязненные, злобные взгляды, но слова до него не долетали. Впрочем, он и так понимал, в чем дело. Против него что-то затевают!

Он постоял еще немного, тщетно пытаясь догадаться, какой ему готовят подвох, и, не дожидаясь звонка вернулся на свое место.

С беспокойством шла на урок и Надежда Николаевна. Она не первый год учительствовала (и в России, и на Кавказе) и хорошо знала, чего можно ожидать от сынков местных воротил, независимо от того, какой они национальности: русские, армяне или кабардинцы. Здесь, в кабардинском селении Хасанби, у нее пока не было стычек с учениками, а вот сегодня определенно назревало столкновение.

Войдя в класс, она увидела Бетала. Остальных не было.

Надежда Николаевна ободряюще улыбнулась, как будто ничего особенного не происходило, и будничным тоном спросила:

— Где твои новые товарищи?

Мальчик потупился. Учительница повторила свой вопрос.

— Мой товарищ нет, — тихо ответил он, не глядя на нее.

— Ну, ладно, тогда позови их.

Бетал поднял голову. В его больших открытых глазах было недоумение. Шутит она или говорит серьезно?

Надежда Николаевна не улыбалась.

— Хорошо, — еще тише сказал он, неловко вставая. Но не успел он выбраться из-за парты, как дверь класса распахнулась, пропустив шумную ораву школьников во главе с Мирзабеком. Лица мальчишек были возбуждены, глаза заговорщически блестели. Влетев в класс, они остановились у дверей и умолкли.

Спокойно, с едва уловимой улыбкой, учительница сказала:

— Садитесь, джигиты!

— Не сядем! — вызывающе заявил Мирзабек. Он учился в русской школе дольше всех и неплохо говорил по-русски.

— Почему же?

Хатакшоков показал пальцем на Бетала.

— Сзади него никто не сядет… Школа — наша, мы в ней учимся. И старые обычаи мы не позволим растоптать!..

Надежда Николаевна грустно покачала головой. Знакомый тон. Примерно так же держал себя с ней и отец этого мальчишки, сам князь Хатакшоков.

— Кто же собирается растоптать ваши обычаи? — теперь в голосе ее зазвучали металлические нотки.

Мирзабек, почувствовав, что пересолил, заговорил более миролюбиво:

— В Кабарде впереди пши и уорков никто не имеет права садиться. А этот, — он пренебрежительно кивнул в сторону Бетала, — сел рядом со мной… Кармовы смотрят на его спину… Вы не знаете… Его дед был нашим холопом.

— А отец — наша табунщик! — выкрикнул Паштов, прячась за чужие спины.

Надежда Николаевна подавила закипавшее в ней раздражение.

— Школа для всех. Здесь нет и не должно быть никаких различий. Все вы ученики, и у каждого из вас — равные права.

Последние слова ее потонули в нестройном хоре возмущенных голосов:

— Равные права?!

— Как бы не так!

— Мы будем жаловаться старшине!

Мирзабек, закусив губу, выступил вперед. Воспитанное в нем с детства высокомерие взяло верх над исконным народным обычаем, неукоснительно предписывающим уважение к старшим.

— Здесь — Кавказ, а не Россия! — зло крикнул он. — А у людей Кавказа — свои обычаи! Не позволим порочить нашу княжескую честь! И не забудь, что твоего отца сослали в Сибирь!

Надежда Николаевна тихо ахнула. Не обращение на «ты» смутило ее, — кабардинский язык не знает официального «вы», — почти физическую боль ей причинило упоминание об отце. Услышать такое от собственного ученика!

Она подошла к окну и отвернулась от ребят, чтобы они не увидели слез на ее глазах.

Бетал вскочил и угрожающе двинулся к Хатакшокову. Лицо Бетала. потемнело.

— Ты!.. Княжеская мразь!.. Заткнись — не на базаре!.. — яростно и глухо сказал он по-кабардински. — Я сяду на другое место!.

Взяв тетрадь и карандаш, которые дала ему учительница, Бетал прошел в конец класса и сел на самую последнюю, пустовавшую парту.

Мирзабек удовлетворенно хмыкнул и дал знак всем садиться Ребята быстро расселись по своим местам, стараясь не шуметь и с опаской поглядывая на Надежду Николаевну, все еще стоявшую у окна. Многие, видно, не на шутку раскаивались в том, что произошло, и укоризненно посматривали на Хатакшокова. Да и сам Мирзабек, поостыв, чувствовал себя не столь уверенно, как несколько минут назад. Еще неизвестно, как отнесется к его выходке отец, если эта рыжеволосая вздумает наябедничать. Хатакшоков-старший был крут на расправу.