Всадник с улицы Сент-Урбан - [149]
— Вы не приглашались. Эй, я не вспоминаю, когда я…
— Дайте мне две минуты, а потом как скажете, меня сразу тут не будет, — сказал он и даже показал, щелкнув пальцами: — Вот так. — И, вынув экспонометр, направил на нее, внимательно на него глядя. — Ого, да вы абсолютно прекрасны!
— Тик-так, тик-так…
— Я весь вечер искал и вот теперь я, без сомнения, нашел.
— Тик-так, тик-так…
— Да поймите же, я действительно кинорежиссер, вот ведь в чем дело. Смотрите! — и он сунул ей кредитную карточку.
— Джейкоб Херш, — прочитала она вслух совершенно равнодушно.
— И вот еще это.
Не без усилий, щурясь и помаргивая, она прочитала рецензию на последний фильм Джейка. Тщательно осмотрела его профсоюзный билет. Опять взялась за вырезку из газеты, стала читать снова — на сей раз медленнее, шевеля губами, а самокрутку рассеянно вручила Гарри. Притворившись, будто глубоко затягивается, Гарри расплылся:
— Ка-айф!
— Ну? Что вы хотите?
— Давайте отсюда свалим и зарулим ко мне. Посидим, выпьем. Это недалеко, — сказал он и привстал.
Но девушка не поддавалась.
— Вы не актриса?
Вроде кивнула? Нет. Похоже, просто носом клюнула.
— Но такая красивая! Класс.
— Я студент. Учу английский. И помогаю по дому. Au pair girl.
— Нет, это надо же! — покачав головой, Гарри шмякнул кулаком в ладонь. — Кто бы поверил?
— Поверил? Чему?
— Что молния ударит дважды в одну точку.
— Я не понимаю.
— Элке Зоммер! Она тоже работала помощницей по хозяйству, причем, вы знаете, прямо здесь, в Хэмпстеде. Ну, то есть до того момента, как ее заметили.
На сей раз, когда он взял ее за руку, поднимая из-за стола, она не противилась.
— Но вы же понимаете, я ничего не могу обещать, — не умолкал Гарри. — Ваш английский не так уж плох, то есть на самом деле он очарователен, но есть пассажи, которые я бы хотел, чтобы вы мне прочитали. Вы согласны?
— Почему нет? — ответила она, пожав плечами.
На улице, в полном восторге от своего успеха, с бьющимся сердцем, Гарри вдруг говорит:
— Пройдитесь! Пройдитесь чуть впереди меня.
— Зачем?
— Делайте, как я сказал. Пожалуйста.
Она поплыла впереди.
— Потрясно. Абсолютно потрясно, — одобрил Гарри, догнал ее и взял под руку. — Ну, пошли!
Положенной недели траура Джейк не высидел, улетел на день раньше из-за дурацкой, постыдной и ненужной ссоры с родичами. Воспоминание о ней было мучительно. Ох, как мучительно! Болтаясь в синем небе над Лабрадором в самолете, летящем в Лондон, временами задремывая, Джейк несся над рифленой стальной Атлантикой, но мыслями снова и снова возвращался к спору с дядей Эйбом — уж теперь бы он по-другому, все бы сказал как следует!
Англия заявила о себе болью в ухе, воздушными ямами при снижении и непременной грядой гнусной облачности на подлете. В Хитроу он вышел мрачнее тучи, хотя впереди, уже завтра, ждала поездка на Корнуолл, Нэнси и дети.
В доме горел свет. Неужто он забыл?.. «Ах нет, там, видимо, Гарри, черт бы его… — подумал он, — …черт бы его взял-то», — и повернул ключ.
В коридоре сладковато пахло какими-то воскурениями.
Войдя в гостиную, увидел девицу. Мутненькие голубые глазки. Жидкие светлые волосы. Лошадевата. Она вышла в гостиную из кабинета и от неожиданности замерла, но тут же нарочито непринужденно наклонилась, подняла с полу шаль и прижала к грудям. Следующие несколько секунд он потом вспоминал как стоп-кадр: оба замерли и только смотрели друг на друга. Джейк раздраженно, с нетерпением, девушка — прислонившись к дверному косяку и застыв, будто ожившая картинка, предваряющая главный разворот «Плейбоя».
— Да? — сказала она.
— Это мой дом! — раздраженно бросил Джейк. — Моя фамилия Херш. — После чего, словно в подтверждение права собственности, швырнул на диван дорожную сумку, про себя подумав, что ведет себя агрессивно, можно сказать даже жлобски, как какой-то из героев А.Д. Кронина — был у него такой тиран-папаша, который тоже, возвращаясь в дом, всех там гонял[351].
Девушка удалилась в кабинет, оттуда послышалось хихиканье, шепот, после чего появился обеспокоенный Гарри.
— Слушай, ради бога! Надел бы хоть что-нибудь.
Гарри стал натягивать брюки, идиотически при этом ухмыляясь.
— Ты должен был вернуться только завтра…
— Я передумал.
Надев штаны, Гарри схватил Джейка за рукав и умоляюще прошептал:
— Я ей сказал, что я киношник. Режиссер. Не выдавай меня, ладно, Джейк?
Тут снова вышла она, встала в дверях, на сей раз вся завернутая в шаль.
— Хочешь ее трахнуть? — шептал Гарри. — Она насчет этого сама не своя. Сделает все, что душе угодно.
— В данный момент, Феллини, я сам не свой насчет одного. Насчет выпить. — И, резко развернувшись, рванул, шагая через две ступеньки, к себе в комнату, причем споткнулся только раз.
Коварный Гарри послал к нему Ингрид с подносом. На нем «Реми Мартен» и бокал.
— Вы сердитесь на нас, — сказала она.
— А вы наблюдательны.
— Вы интеллектуал?
— Что-то вроде.
— А в доме ружье держите.
Значит, Гарри водил ее на экскурсию в его укрывище. Эта немецкая сучонка видела фотографии на стене. Фрау Геринг, семейство фон Папенов, «Зепп» Дитрих…
— Имею на то причины, — сказал он. — А теперь будьте добры, куда-нибудь все это поставьте и уходите.
«Кто твой враг» Мордехая Рихлера, одного из самых известных канадских писателей, — это увлекательный роман с убийством, самоубийством и соперничеством двух мужчин, влюбленных в одну женщину. И в то же время это серьезное повествование о том, как западные интеллектуалы, приверженцы «левых» взглядов (существенную их часть составляли евреи), цепляются за свои идеалы даже после разоблачения сталинизма.
Замечательный канадский прозаик Мордехай Рихлер (1931–2001) (его книги «Кто твой враг», «Улица», «Всадник с улицы Сент-Урбан», «Версия Барни» переведены на русский) не менее замечательный эссеист. Темы эссе, собранных в этой книге, самые разные, но о чем бы ни рассказывал Рихлер: о своем послевоенном детстве, о гангстерах, о воротилах киноиндустрии и бизнеса, о времяпрепровождении среднего класса в Америке, везде он ищет, как пишут критики, ответ на еврейский вопрос, который задает себе каждое поколение.Читать эссе Рихлера, в которых лиризм соседствует с сарказмом, обличение с состраданием, всегда увлекательно.
Словом «игра» определяется и жанр романа Рихлера, и его творческий метод. Рихлер тяготеет к трагифарсовому письму, роман написан в лучших традициях англо-американской литературы смеха — не случайно автор стал лауреатом престижной в Канаде премии имени замечательного юмориста и теоретика юмора Стивена Ликока. Рихлер-Панофски владеет юмором на любой вкус — броским, изысканным, «черным». «Версия Барни» изобилует остротами, шутками, каламбурами, злыми и меткими карикатурами, читается как «современная комедия», демонстрируя обширную галерею современных каприччос — ловчил, проходимцев, жуиров, пьяниц, продажных политиков, оборотистых коммерсантов, графоманов, подкупленных следователей и адвокатов, чудаков, безумцев, экстремистов.
В своей автобиографической книге один из самых известных канадских писателей с пронзительным лиризмом и юмором рассказывает об улице своего детства, где во время второй мировой войны росли и взрослели он и его друзья, потомки еврейских иммигрантов из разных стран Европы.
Покупая книгу, мы не столь часто задумываемся о том, какой путь прошла авторская рукопись, прежде чем занять свое место на витрине.Взаимоотношения между писателем и редактором, конкуренция издательств, рекламные туры — вот лишь некоторые составляющие литературной кухни, которые, как правило, скрыты от читателя, притом что зачастую именно они определяют, получит книга всеобщее признание или останется незамеченной.
«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.
Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.
Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.