— Джон сердится совсем по другой причине. Он сердится оттого, что дал мне слово, а это помешало избавить тебя от горьких переживаний.
Гнев, который испытывала Пенни, постепенно начал утихать.
— Прости меня, папа. Нам с тобой много пришлось пережить.
— Нам всем пришлось много пережить. Не думаю, что Джону было приятно на балу наблюдать, как за тобой все увиваются. Он считает тебя своей девушкой… а ему пришлось стоять в сторонке и смотреть, как тебя обхаживают другие.
— Он считал меня своей девушкой?
Слова эти прозвучали для Пенни сладкой музыкой, ее сердце забилось как бешеное.
Она выбежала из комнаты, промчалась по просторному холлу и выскочила на веранду.
— Джон! Джон!
— Стоя у перил, он курил сигарету и смотрел на освещенный звездным светом двор. Услышав голос девушки, он швырнул сигарету на землю. Через мгновение Пенни была в его объятиях.
— Джон… я правда твоя девушка?
— Да. — Он крепко прижал ее к себе. — Ты всегда была моей.
— Джон… почему же ты ничего мне не говорил?
— Милая… у меня уже шесть седых волос.
— Да хоть все!
— Шшш. Помолчи. Дай мне просто обнять тебя. — Он легонько поцеловал ее волосы. — Пенни, ты должна сделать мне предложение. Мне это позволено сделать не раньше 31 декабря.
— Джон, женись на мне, пожалуйста. И как можно быстрее!
— Да. Но только при одном условии. Пенни, обещай, что не будешь перескакивать через сломанную изгородь там, где я могу тебя увидеть. Я просто не в силах смотреть на это.
— Значит, ты меня не осуждал?
— Нет. Просто мне страшно смотреть, как ты прыгаешь.
Пенни отклонила голову назад и взглянула на Джона:
— Мне с тобой так хорошо и тепло. Джон, теперь я дома, правда?
— Правда.
— Где ты был в тот вечер, когда Беннеты устроили праздничный ужин?
— Примерял свой розовый костюм члена Охотничьего клуба. Портной не смог выкроить для меня другого времени.
— Все замечательно. Поцелуй меня… так же, как в машине. Только чтобы…
— Да?
— …это продолжалось целую вечность.
Вместо ответа Джон ее поцеловал.
