Возвращайся, сделав круг 2 - [97]

— Мне нет до него дела, — холодно перебил ёкай.

— Ты был достаточно великодушен, чтобы оставить ему жизнь. Хотя, вероятно, догадывался: он переживёт возлюбленную ненадолго. Что от него ждать? Он — всего лишь полукровка.

— Разговор мне наскучил, — ёкай повернулся к старухе спиной, но она ядовито добавила:

— Кто же мог предположить, что он последует за ней?

Ёкай обернулся, как от удара молнии.

— Полукровка прибег к дзёси, — продолжала старуха, — умер вместе с девушкой, соединив таким образом свою жизнь с её. Если он нашёл Аими-сан в её мире, а это наверняка произошло…

— Откуда тебе это известно?

Киоко снова показалось, в глазах ёкая тлеет синий огонь.

— От Кутабе[56], которому открыто всё.

— Зачем говоришь это мне?

— Хочу предложить помощь, если задумаешь вмешаться.

— Вмешаться? Для чего это твоему господину?

Старуха снова рассмеялась.

— Ты прав, Иошинори-сама, я здесь — от его имени. Но он совсем не претендует на девушку, хотя в своё время и пленился её красотой. Всё, что желает господин — быть в дружбе с великим сыном Озэму-сама, властителем восточных и западных земель. Ты обладаешь силой Чаши. Благодаря ей, дух твой может пройти сквозь границы, разделяющие миры. Ты сможешь увидеть Аими-сан, сможешь даже…

— Меня это не интересует. Как и дружба с твоим господином.

— Понимаю, дружбу нужно заслужить. Господин готов довольствоваться и отсутствием вражды. Я могу провести твой дух сквозь…

— Меня это не интересует, — повторил ёкай, и в ледяном голосе послышались угрожающие нотки. — Убирайся обратно в дыру, из которой появилась.

Он снова повернулся к ведьме спиной, но та ничуть не испугалась его ярости. Зато Киоко ужаснулась: неужели старухе так хочется умереть?

— Можешь повторять это, как мантру, Иошинори-сама. Можешь убеждать в этом себя, можешь верить в это. Но мой взгляд способен проникнуть сквозь толщу равнодушия, за которым ты скрываешь своё сердце, и увидеть, что с тобой происходит на самом деле. Твой дух изнывает от тоски по ней — даже спустя столько времени. И это не изменится, пока ты жив, а умереть ты не можешь. Она даровала тебе неуязвимость. Ты превратил дар в проклятие, вышвырнув из этого мира единственное…

Ярко-синяя вспышка полыхнула так неожиданно, что Киоко вздрогнула всем телом и в страхе закрыла глаза. Но развернувшаяся перед ней сцена была слишком невероятной, и она поспешила их открыть, не желая ничего пропустить. Старуха исчезла, а в воздухе кружились обрывки бумаги, будто говорившие её голосом:

— Неутолённая страсть сделала тебя несдержанным, Иошинори-сама. Помнится, раньше заставить тебя потерять самообладание было не так легко!

Голос старухи развеялся вместе с бумажными клочками. Один зацепился за ветку над головой Киоко, продолжавшей следить за происходящим с замиранием сердца. Глаза ёкая действительно полыхали синим, в руке он сжимал заколку, принесённую ведьмой. Но вот синее свечение погасло, и дзинко, на время разговора словно обратившийся в камень, нарушил молчание:

— Господин… это… правда? Твой дух действительно может проникнуть в мир Аими-сан?

— Я запретил тебе произносить это имя.

— Как будто это поможет её забыть! Если сказанное ведьмой — правда, и полукровка действительно нашёл её в том мире, то и она помнит нас. Ты говорил, она забудет обо всём, но, благодаря дзёси, память…

— Замолчи, — уже двинувшийся в глубь чащи ёкай остановился. — Или я вырву тебе язык.

— Прости, господин, ты не хотел слушать, но теперь я скажу всё равно! Она осталась с полукровкой только потому, что ты бросил её одну возле развалин храма! Как и тогда в лесу…

Сдавленный стон, яростное верещание заявившего о себе камаитати. Что-то полетело в сторону Киоко, шлёпнулось возле её плеча, и она, дико взвигнув, подскочила, уверенная, это — вырванный язык дзинко. И тут же в ужасе зажмурилась, понимая, что выдала своё местонахождение, и теперь — точно обречена. Но секунда шла за секундой — ничего не происходило, и она опасливо приоткрыла глаза. Чудовищ уже не было. Она покосилась на упавший рядом предмет… То была заколка неведомой возлюбленной беловолосого ёкая. Киоко неуверенно подняла её. Очень красивая, кажется, из нефрита и отделана золотом. Интересно, что будет, если она заберёт заколку с собой? Ёкаю она, по всей видимости, не нужна — иначе бы не оставил здесь. Киоко представила, как чудесно украшение подойдёт к новому кимоно, которое она приготовила для завтрашнего вечера. Кицке будет очарован! Её пальчики решительно стиснули заколку, мысли о восхищённом взгляде возлюбленного придали сил. Легко вскочив на ноги, девушка понеслась через кусты, уже ничего не боясь. Если удалось избежать смерти от рук таких чудовищ, как дзинко и его страшный господин, что уж опасаться каких-то кайдзю! Вот и дорога. Ещё совсем немного и она — дома. Остаток пути Киоко тоже миновала без происшествий, но, только оказавшись на родной улице, перевела дух. Сэнго и Изэнэми её действительно не дождались, зато уже успели рассказать всем, как далеко она зашла и как маловероятно, что вернётся. Увидев Киоко живой, девушки были вне себя от радости. А когда она с гордостью показала заколку, чуть не умерли от зависти и тут же начали умолять подругу одалживать им заколку — для особенных случаев. Но Киоко не собиралась подобным образом разбрасываться реликвией — именно так она относилась теперь к чудесному украшению. Ведь заколка принадлежала девушке, снискавшей любовь